Аврора и Сократ - [32]

— Обед готов.

Но мама словно не понимала, что ей говорили, она по-прежнему стояла задумавшись, так что, когда они подошли к папе, Авроре пришлось опять громко прокричать:

— Ты приготовил для нас обед, папа? — Аврора знала, что мама очень голодная, и, может быть, её задумчивость пройдёт, когда она узнает, что ей сейчас подадут.

— Ну конечно, конечно, — засуетился папа. Он был в очень хорошем настроении. Ему удалось хорошо поработать над тем, что он сейчас писал, пока Аврора гуляла на улице и играла «в беззаботное детство».

— Сейчас, только помою руки и приду, — сказала мама.

Аврора с нетерпением ждала, когда она выйдет из ванной комнаты. Неужели её задумчивость не прошла?

Ну вот, она вышла и села за стол.

— Как ты провела сегодняшний день, Авророчка? Весело? — Она сказала это автоматически, не думая, о чём спрашивает.

Аврора промолчала, ей не хотелось разговаривать с мамой, улетевшей в мыслях куда-то далеко-далеко. Но вот вдруг мама взглянула на неё и улыбнулась по-настоящему, и Аврора убедилась: мама всё-таки сидит рядом с ней — здесь и сейчас.

— Мы были с Нюсси на улице и играли «в беззаботное детство», — сказала Аврора, — и это нам так понравилось, что завтра мы поиграем в него снова.

— Ах, вы такие глупышки, — сказала мама, снова с ужасной скоростью улетевшая в свои мысли, а когда папа поставил перед ней тарелку со своим шедевром, она стала есть грибы, не замечая, что ест. С таким же успехом она могла бы есть рисовую кашу или что-нибудь вроде того.

— Ты ничуть не удивилась? — озабоченно спросил папа.

— А чему я должна удивляться? — ответила мама.

— Как же, грибам?

— А, вот ты о чём. Замечательно! Когда это ты успел сходить в лес?

— Я не ходил. Грибы собрал для нас Кнут.

— М-да, как вкусно, — сказала мама и тут же снова задумалась.

Никто ничего не говорил. Папа тоже молчал, он тоже о чём-то задумался. Наверное, о том, о чём в это время писал. Наверное, в уме он продолжал писать — вот почему он не заметил, что мамы по-настоящему с ними в это время не было.

О чём думала сама Аврора? Трудно сказать. Хотя думала она об очень многом. Но вот именно в этот момент, когда ей нужно было подумать о чём-то особенном, мысли разлетались сами собой и обратно не возвращались. Аврора вздохнула, а мама сказала ей:

— Что, Авророчка, ты чем-то огорчена?

— Нет, я просто думаю.

— Так о чём же ты думаешь?

— Я думаю о том, о чём мне нужно подумать, — сказала Аврора, — потому что вы оба с папой думаете о чём-то своём, а Сократ сидит под столом и дремлет.

— Что? — встрепенулся папа с совершенно невинным видом. — О чём я думаю? Я просто сижу и представляю себе, что чувствовали древние египтяне, когда они собирались есть. Но вообще-то я хочу сказать, что совсем не собирался сидеть здесь и размышлять о чём-то во время обеда с моими двумя дамами, когда, во всяком случае, одна из них так задумалась, что даже не замечает, как роскошно я приготовил эти грибочки, каких она, наверное, в жизни не пробовала.

Папа всё-таки заметил, какой у мамы отсутствующий вид, и мама взглянула на него и сказала:

— Извини, Эдвард, я считаю, что обед ты приготовил прекрасный, но мне в самом деле нужно кое-что хорошенько обдумать. Кое-что совершенно невозможное, и невозможность этого заставляет меня задуматься.

— Вот это да, — сказал папа. — Если ты считаешь, что я проглочу хоть кусочек, пока ты не расскажешь, о чём задумалась, то ошибаешься.

— Я просто представила себе, как бы я поступила, если бы была мужчиной.

— Что? — спросил папа. — Ты не хочешь быть королевой моего стола?

— А теперь, пожалуйста, не перебивай меня, — попросила мама. — Иначе я не смогу сказать то, что должна. Если бы я была мужчиной и мой начальник сказал бы мне: «Я считаю, что работать мне с вами интересно, и поэтому мне хотелось бы взять вас с собой в Голландию в декабре. Я отправлюсь туда на несколько месяцев работать в суде Гааги». Так вот, если бы я была мужчиной, — продолжила мама, — я пошла бы домой к жене и ребятишкам и сказала бы: «Представьте себе, мне предлагают работу в суде в Гааге, которая рассчитана на три-четыре месяца. Я бы очень не хотел расставаться с вами, но, как вы понимаете, это значит для меня очень многое, и мне кажется, я должен использовать этот шанс».

Папа сидел и, широко раскрыв глаза, глядел на маму:

— Так ты получила это предложение? То есть твой начальник пригласил тебя поехать в Гаагу?

— Да, именно так. Он предложил мне это сегодня, вот почему я так задумалась. Предложение в общем-то фантастическое. И всё-таки я не вижу возможности его принять.

— Ну почему же. Я считаю, ты можешь его принять. Мы с детьми живём дружно и справляемся со всем, так ведь, Аврора?

— Мы справляемся, — поддакнул Сократ из-под стола.

— Нет, — сказала мама. — Ты, Эдвард, всегда ведёшь себя первоклассно. Но я не могу согласиться с тем, чтобы ты, помимо твоей собственной научной работы, брал на себя ещё всю домашнюю. И есть ещё одна проблема, — сказала мама и улыбнулась папе. — Я не хочу на такое долгое время расставаться с тобой. Так что и думать об этом нечего. Начальник сказал мне, что он будет ждать моего решения две недели, но я могу сообщить ему о нём уже завтра утром. Ничего из этой совместной поездки не выйдет.