После того, как подготовительная часть испытаний пилотируемого аналога в ЛИИ была проведена, началась их основная, заключительная стадия в Крыму, в Багерове. Туда были доставлены четыре экземпляра «КС». Там же была подготовлена грунтовая взлетно- посадочная полоса длиной около 5 км - специально для испытаний «Кометы». Еще до начала испытаний в Багерове автоматическая система управления была испытана в необходимом взаимодействии самолета Ту-4 и самолета МиГ-15, оснащенного той же системой управления. Эти испытания на самолете МиГ-15 проводил В.Г. Павлов, который в дальнейшем принял участие и в испытаниях «КС» в Багерове.
Именно в Багерове один из руководителей этой программы испытаний авиаконструктор П.В. Цыбин, хорошо знакомый до той поры только с Сергеем Николаевичем Анохиным, сблизился и с остальными участниками работы, летчиками-испытателями ЛИИ Султаном Амет-ханом, Федором Ивановичем Бурцевым и Петром Ивановичем Казьминым, а также летчиком-испытателем КБ-1 Василием Георгиевичем Павловым.
Испытания «Кометы» были весьма сложными и небезопасными. Крылья аппарата были малюсенькими и, как следствие, посадочная скорость превышала 380 км/ч! Сброс «Кометы» происходил обычно на высоте от 4 до 6 км. Прежде, чем отделяться от носителя, пилот «снаряда» после запуска своего двигателя должен был убедиться в том, что расход топлива идет из его собственных баков.
После того, как в полете, в первой его части срабатывала проверяемая автоматика, осуществлявшая сначала наведение на морскую «цель» по лучу, а затем - самонаведение, летчик в самый последний момент, на высоте около 400-500 м отключал автоматику. Затем он брал управление на себя, делал «горку» и уходил на аэродром.
Малый запас топлива и большая вертикальная скорость, обусловленная вынужденно плохими несущими свойствами крыла, не позволяли летчику и подумать о втором круге при заходе на посадку после имитации атаки морской цели. Садиться надо было сходу, и при этом требовалось еще найти свой аэродром в голой степи. На это после основной работы по отработке автоматики при наведении на цель, отводилось совсем немного времени и... высоты.
Хотя грунт был достаточно прочным, а велосипедное шасси (с двумя основными колесами и одним носовым) вполне удачным, посадка не была простой.
Василий Георгиевич рассказывал: «Отрабатывали «Комету» в Крыму. Над Севастополем самолет-носитель делал разворот. Где-то в районе Бахчисарая выдавалась команда: «Включить аппаратуру!» Включаешь аппаратуру, запускаешь двигатель. Носитель брал цель на сопровождение (а целью был гвардейский боевой корабль «Красный Кавказ»)... Машина «скользила» по радиолучу, на каком-то расстоянии до корабля включался режим захвата цели. И вот этот переход от наведения на самонаведение - это самый ответственный момент! Вначале машина лезет куда-то вверх, затем - резко вниз, с большими перегрузками. Так что головой обязательно упираешься в фонарь - как бы ни привязывался! И уже видишь цель: «Вот она!» Идешь со снижением на скорости 900 км/ч. Вот это скорость!
В.Г Павлов (сидит четвертый справа) среди испытателей научно-исследовательского летно-испытательного центра - НИ/1ИЦ (НПО «Взлет»)
Боевой комплекс Ту-4 с крылатыми ракетами КС-1
Инструкция ОКБ предписывала отключать автоматику за 200 метров до цели и брать управление на себя. Но 200 метров далековато! Хочется поближе! И вот когда видишь глаза матросов на палубе, нажимаешь аварийную кнопку, и машина лезет вверх...
У нас с Сергеем Николаевичем Анохиным было нечто вроде состязания, кто привезет получше результат. И вот однажды Сергей Николаевич, проходя над крейсером, зацепил антенну крейсера. Шума особого не было. Но Сергей Николаевич предложил мне: «Василек! Давай не будем!» Я же сказал: «Сережа, все-таки у меня два глаза!» [* Как известно, С.Н. Анохин еще в 1945 г. в ходе испытаний самолета Як-3 лишился левого глаза.]
Василий Георгиевич, вспоминая эту яркую эпопею своей испытательской жизни, связанную с доводкой крылатого снаряда КС, рассказывал мне о том, как они напряженно-восторженно наблюдали из надежного укрытия финальный (уже беспилотный) полет «штатного», снаряженного боевой частью снаряда, венчавший процесс приемки его на вооружение. Допустили их, в числе самых избранных (работа-то была сверхсекретной!) в бункер, для наблюдения исторического пуска боевого снаряда с самолета-носителя, и они увидели точное попадание «Кометы» в крейсер «Красный Кавказ». Корабль без покинувшего его экипажа, с заклиненными рулями ходил по кругу и после прямого попадания развалился пополам, а через несколько минут затонул!
За летные испытания крылатого снаряда «КС-1» летчики получили высокие награды: Анохину и Павлову присвоили звание Героя Советского Союза.
Амет-хану, который первым поднимал пилотируемый аналог «Кометы» в 1951 г., при его не меньших заслугах Звезды Героя не дали. Она была бы уже третьей, вместе с полученными в войну, и ему, к возмущению его товарищей, дали «лишь» орден Ленина. Но он стал Лауреатом Сталинской премии, как, впрочем, и Анохин, Бурцев, Павлов, а также некоторые другие специалисты - участники работ...