За этот же период самолёты Ту-95РЦ выполнили с аэродромов Гавана, Конакри и Луанда около 450 самолёто-вылетов.
В одном из отчётов по итогам боевой службы отмечалось, что развёрнутая система авиационного базирования обеспечивала возможность ведения радиотехнической разведки на Ближнем Востоке самолётами морской авиации с аэродромов Сирийской Арабской республики (сентябрь 1972 – ноябрь 1973 года). В частности экипажи самолётов Ан-12РР, пилотируемые майором B.C. Мищенко и капитаном П.И. Сологуб прекрасно справлялись с поставленными им задачами, продемонстрировали высокое мастерство и были награждены орденом "6 октября" Сирийской Арабской республики и советскими государственными наградами.
Во время полётов по плану боевой службы нередко возникали ситуации, требовавшие принятия неординарных и безошибочных решений. Один из примеров – действия командира корабля А.П. Свиридова в октябре 1973 г. Самолёт Ту-16Р выполнял разведывательный полёт в Норвежском море. Все было спокойно пока американский лётчик на палубном истребителе "Фантом" не решил блеснуть мастерством и стал откровенно нахальничать. Хулиганство редко заканчивается благополучно. Так и на этот раз, маневрируя в непосредственной близости, лётчик не справился с управлением и своим килем повредил консоль правого крыла нашего самолета. Несмотря па повреждения, экипаж самолёта Ту- 16Р завершил задание и благополучно возвратился на свой аэродром. Командир корабля по представлению командования был награждён орденом Красного знамени.
После решения о замене самолётов Бе-12 на аэродроме Мерса- Матрух на Ил-38, авиация СФ получила указание отобрать и, в соответствии с установленным порядком, проверить и подготовить экипажи лётного и инженерно-технического состава с высокими морально-политическими качествами, правильно понимающими политику партии, безусловно исключив лиц определённой национальности. Кандидатов на загранкомандировку переодели в гражданское платье и в августе 1970 г. они прибыли в штаб авиации ВМФ для получения указаний и инструктажа.
На них нельзя было смотреть без улыбки. Костюмы, пошитые по моде тридцатых годов, судя по всему долгое время хранились на каком-то складе, галстуки ни по расцветке ни, по фактуре не подходили к костюмам, рубашки и чёрные ботинки военного образца фабрики "Парижская коммуна", одинаковые короткие причёски типа полубокс, довершали портрет. Не представляло особого труда определить, что это военные люди, только непонятно зачем потребовался нелепый маскарад. Ведь выдаваемые им свидетельства пилотов и штурманов гражданской авиации вряд ли могли кого-нибудь ввести в заблуждение, как, например, и профсоюзные билеты, вручаемые политработникам, направляемым под видом инструкторов в другие страны. И то обстоятельство, что командируемые выглядели так нелепо, нельзя было ставить им в вину – это их трагедия. Многие не имели средств и возможностей для приобретения приличных костюмов и прочих аксессуаров. В довершение ко всему они не владели языком страны командирования, имели самое общее представление об обычаях и законах, соблюдение которых закладывает основы общения. Достаточно вспомнить, что экипажам кораблей разрешалось фланировать по городу только группами не менее трёх человек. Впрочем, о том, чтобы не было общения, заботились определённые органы. Это привело к тому, что посланцы нашей страны выглядели если и не инопланетянами, то, во всяком случае, инородными телами. Исключение составляли лишь переводчики, владевшие английским языком, чем вызывали к себе уважение.
Необходимые формальности были завершены и осенью 1970 г. два Ил- 38 произвели посадку на аэродроме Мерса-Матрух. Старшим группы был майор Н.Ф. Пинчук. В следующем году прибыла ещё пара самолётов, а Бе-12 убыли к месту постоянного базирования.
После прибытия самолётов Ил-38, возникли проблемы с размещением личного состава довольно большой группы – часть помещений пришлось арендовать у владельцев и в общем условия оказались не столь комфортными, как у личного состава на аэродроме Каир-Вест. За аренду клочка земли, на котором вкопали столбы и повесили волейбольную сетку, пришлось платить, что по тем временам представлялось крайне необычным. Продукты питания также приобретались у представителей различных фирм, которые наперебой предлагали свои услуги. Отчётность о расходе наличных средств в валюте велась не очень строго и поспешное увольнение некоторых, связанных с этими расходами деятелей, сразу после возвращения из загранкомандировки на Родину не представлялось чем-то необычным. Впрочем, беспокойство их оказалось напрасным. Как и куда расходовались средства, никто не контролировал и никого это не интересовало.
Штаб авиации ВМФ считал, что 5-й эскадре кораблей ВМФ бразды правления престижными по тем временам самолётами Ил-38 передавать не следует и командовать ими должен Главный штаб ВМФ, а предложения по применению будет готовить штаб авиации ВМФ. Практически сложилась следующая система: штаб авиации ВМФ готовил план вылетов самолётов на поиск ПЛ и назначал районы, а начальник Главного штаба ВМФ утверждал его. После этого они доводились до штабов летных групп. При этом исходили из расчёта четыре самолёто-вылета в неделю на магнитометрический поиск. Буи предполагалось применять только при участии в поисковых операциях, для классификации контакта и слежения. Обычно каждому самолёту для поиска в течение двух часов назначался район площадью 2500- 5000 кв. км. Условная вероятность обнаружения ПЛ при магнитометрическом поиске в таком районе не превышала 0,01.
