Ночью 20 октября был предпринят очередной налёт на нефтезавод у Хайфы, при котором сирийцы потеряли один Су-7БМК. В гот же день произошли события, повлиявшие на весь ход войны: арабы пустили в ход свой главный козырь – Саудовская Аравия объявила о прекращении поставок нефти всем странам, поддерживающим Израиль. Это буквально ошеломило западный мир – топливо мгновенно стало дефицитом, в аэропортах отменялись рейсы, а у бензоколонок выстраивались километровые очереди автомашин с опустевшими баками. Перспективы оказаться «на голодном пайке», без бензина и отопления, возымели куда больший эффект, нежели самые горячие сводки с ближневосточных фронтов, заставив «мировое сообщество» взяться за урегулирование конфликта.
Объявление о прекращении огня 22 октября было без особой приязни воспринято сирийцами: президент Асад объявил, что никаких переговоров о перемирии он не вёл и готов продолжать боевые действия, благо что с помощью «воздушного моста» из СССР удалось восполнить потери, а соседние арабские страны направили сирийцам помощь своими воинскими частями.
Это были не пустые слова: в этот день сирийская авиация выполнила 320 боевых вылетов, но следующий – ещё 250. Боевая работа ВВС продолжалась и после мирного соглашения, всё же достигнутого 24 октября 1973 года, но уже только силами истребительной авиации, вылетавшей на прикрытие своих войск от возможных вылазок противника.
Всего за период с 6 по 24 октября 1973 года сирийская ИВА произвела на авиационную поддержку сухопутных войск 1044 самолёто-вылета, что составило 18% общего объёма работы ВВС.
Наибольшая нагрузка пришлась на истребительную авиацию, осуществлявшую прикрытие своих войск и ударных авиагрупп, для чего было сделано 4658 вылетов (следует оговориться, что приведенная в отчёте формулировка об «авиаподцержке» не вполне корректна – очевидно, имелись в виду все действия ИБА по наземным целям). Из этого числа 843 вылета выполнили МиГ- 17, 203 – произвели Су-7БМК и 98 – Су-20, с примерно одинаковой средней нагрузкой на самолёт порядка 8- 9 вылетов за весь период; у истребителей МиГ-21 занятость была существенно выше – на уровне 25 выполненных за время боевых действий вылетов на самолёт, что было сопоставимо со средним налётом в израильских ВВС.
А вот у израильтян доля ударных и истребительных заданий радикально отличалась – по официальным данным, две трети самолёто-вылетов у них составляла работа по наземным целям (авиаподдержка наземных войск, подавление ПВО, атаки промышленных объектов и инфраструктуры) и только треть – истребительное прикрытие войск, сопровождение и задачи ПВО. Всего на сирийском фронте израильская авиация по наземным целям совершила 1830 самолёто-вылетов, что отчасти и объясняет большую активность сирийских истребителей для противодействия им.
Занятость сирийских истребителей- бомбардировщиков в непосредственной поддержке войск оказалась явно недостаточной, при том, что сухопутные войска остро нуждались в помощи с воздуха и при наступлении, и с переходом к обороне, не располагая в должном количестве иными средствами огневой поддержки (в резерве главного командования сирийцев имелся лишь один полк ствольной артиллерии и реактивный дивизион). Размах боевых действий для оперативности и должной глубины воздействия требовал постоянного и масштабного привлечения ударной авиации (что и осуществляли израильтяне).
В наземных войсках сирийцев отсутствовали передовые авианаводчики, толком не было организовано целеуказание, недостаточно надёжной была связь авиации не только с боевыми порядками войск, но и со своими КП, что снижало эффективность авиаударов и не позволяло нормально организовать работу авиации по вызову (противник, опять же, держал авианаводчиков из числа офицеров ВВС непосредственно на передовой при наземных частях).
Постоянной проблемой сирийского командования был недостаток свежей объективной информации о положении и намерениях противника, что было вполне предсказуемо при отсутствии самолётов-разведчиков как таковых. За все 19 дней войны для ведения воздушной разведки с привлечением истребителей МиГ-21 были сделаны всего 12 вылетов, и то для визуального вскрытия обстановки в прифронтовой полосе. Истребители-бомбардировщики вовсе не задействовались для ведения разведки перед ударом даже в своих интересах, хотя лётная нагрузка на экипажи вполне позволяла осуществлять чёткое установление целей и обстановки – боевой вылет на самолёт в ИБА приходился, в среднем, раз в два дня.
Из общего числа 136 потерянных сирийскими ВВС и ПВО самолётов на долю ИБА пришлись 67 машин. Практически столько же потеряли истребителей – 68 самолётов, однако у них потерянный самолёт приходился, в среднем, на 67,2 самолёто-вылета, в то время как у истребителей-бомбардировщиков этот показатель оказался почти впятеро выше – 15,6 самолётовылета на потерянную машину.
Такая разница вполне объяснима с учётом характера заданий, большей уязвимости от ПВО противника и меньшей приспособленности к воздушному бою при нередких встречах с вражеским истребителями, в отличие от которых истребители-бомбардировщики не располагали ни радиолокационным прицелом, ни ракетным вооружением.
