Авиация и космонавтика 2007 08 - [27]

Прежде всего, доставлялись истребители МиГ-17 и МиГ-21, способные выполнять кок собственно истребительные, ток и ударные задачи, да и более подходящие по авиатранспортабельности на основных тогда транспортниках Ан-12. Су-7 для Ан-12 были слишком объёмистым грузом, а сборка в полевых условиях расстыкованного на множество частей самолёта была трудно разрешимой задачей, из-за чего их доставку пришлось осуществлять морским путем в последующие месяцы.

Египетская "спарка" Су-7УМК (79-я серия, 3-я машина) на авиабазе Бильбейс, служившей центром подготовки арабской ИБА

Тем не менее, колоссальным напряжением сил боеспособность египетских ВВС удалось восстановить до приемлемого уровня, и к концу 1967 года они располагали уже сотней боевых машин.

В производственных планах Комсомольского авиазавода большинство продукции этого года составляли истребители-бомбардировщики экспортного заказа: в 1967 году была сдана сотня Су-7БМК, в следующем году – 110 самолётов, в 1969 – 102 машины.

Одновременно было принято решение о более широком привлечении советских военных советников и специалистов, прежде находившихся при египетских вооруженных силах в крайне ограниченном количестве.

Советскую советническую группу возглавлял маршал Советского Союза М. В. Захаров, будущий начальник советского Генштаба (присутствие в советнической должности офицера такого уровня само по себе было беспрецедентным), а затем генерал армии П.Н. Лащенко. К слову, в конце 1967 года специальным приказом МО СССР были чётко определены понятия «военный советник» и «консультант», согласно которому в обязанности первых входило обеспечение боеготовности части и соединения по условиям военного времени, а также помощь в организации и ведении боевых действий, за которые он нёс ответственность вместе с подсоветным; консультант же выступал специалистом с узкопрофессиональными обязанностями, как правило, технического толка.

Прикомандированную к ИБА группу советников и инструкторов возглавил инспектор боевой подготовки ис- требительно-бомбардировочной авиации 5-й ВА (Одесский военный округ) подполковник Б. Павлов.

Правда, если с организационными вопросами в отношении ВВС, теорией и практикой лётного дела советники, по мере сил, справлялись, то в отношении боевой подготовки им определённо не доставало реального боевого опыта, а о новинках тактики и оперативного искусства представление было чисто теоретическим, на примере тех же ближневосточных конфликтов и вьетнамской войны, что не могло не создавать определенных трений с местными офицерами, прочувствовавшими эти новшества, что называется, на своей шкуре.

В отношении ударной авиации курс боевой подготовки оставлял желать лучшего, отставая по многим направлениям – от освоения маловысотных полетов, скрытности действий, боевого маневрирования и тактики преодоления ПВО до использования высокоточного оружия самолетами фронтовой авиации, о чем представление и вовсе сводилось к публикациям в популярной литературе.

Бригадный генерал Куадри аль-Хамид, летавший на МиГ-21 и участвовавший в войне 1967 года, так характеризовал ситуацию: «Русские учили нас, не имея толком представления о реальной тактике. Мы тренировались в полётах на двух скоростях звука и пилотировании ночью, но ничего из этого не пригодилось в боях 1967 года. Многие навыки пришлось оставить за бортом. Нас обучали по одним методикам, но кое-кто другой рядом выбрал совсем иной путь» (имелся в виду Израиль, который упорно не хотели даже упоминать, и даже на картах к северу значились некие безымянные территории).

В этом отношении пребывание в воюющих странах, где авиация вела реальные боевые действия, приносило обоюдную пользу, и советникам ставилась задача – не только обеспечивать боеспособность «подсоветных» частей, но и брать на заметку и обобщать боевой опыт и анализировать конкретные тактические примеры.

Что касается информационного аспекта, то непосредственное присутствие в ходе боевых действий предоставляло советникам возможность более объективного (или, если угодно, субъективного – всё же документы пишут люди) освещения событий на ближневосточном ТВД, поскольку ни сводки противоборствующих сторон, полные пропагандистских преувеличений, ни пересказывающие друг друга информационные агентства, доверия не вызывали.

Версии событий, преподносимые официальными лицами, и вовсе иной раз находились на уровне «игры разума»: оправдывая потери в «шестидневной войне», Насер объявил, что нападение предпринималось с участием американской авиации и в нем участвовали 1500 вражеских самолетов – вдвое больше, чем своих. Телефонируя иорданскому королю Хуссейну и убеждая того вступить в войну, он говорил о близкой победе, массе сбитых израильских самолетов и уже несущихся к Тель-Авиву египетских танках!

Израильтяне, в свою очередь, называли все множащиеся цифры причиняемого противнику ущерба, расходившиеся в сводках раза в полтора, завися от азарта вернувшихся из боя лётчиков и потребности в поддержании боевого духа новыми победами.

По советскому образцу было сформировано отдельное от ПВО командование ВВС, руководителем которых был назначен генерал Шалаби аль- Хиннави (в 50-е годы, будучи комэска, он в числе первых освоил только что полученные МиГ-15).