В следующем году фактически было изготовлено только по десять ракет с тепловыми и радиолокационными ГСН, но до натурных пусков дело не дошло из-за задержки в наземной отработке головок самонаведения и автопилота. До конца года удалось полностью собрать всего 5 ракет, которые укомплектовали 5 тепловыми головками самонаведения, поступившими на завод №293 только 30 декабря. Для проведения испытаний переоборудовали два Ту-2 и испытали их с ракетами на подвеске. При этом отработали телеметрическое оборудование, а также средства имитации целей, в ходе летных испытаний размещаемые на привязных аэростатах ВАЗ-1. Уточнили и эффективную поверхность рассеяния обклеенных металлической фольгой оболочек аэростатов и характеристик теплового излучения устанавливаемых в их гондолах трассеров.
В мае – июле 1952 г. выполнили 4 пуска автономных ракет, но только 2 из них прошли удачно.
В августе – октябре наконец провели испытания 6 ракет с тепловыми головками самонаведения "0-3". Началось все прекрасно – первая ракета устойчиво летела в направлении заведомо недостижимой Луны. Но уже вторая ракета, опять-таки запущенная с наведением по тепловому излучению ночного светила, потеряла стабилизацию. Последующие четыре пуска по трассеру, размещенному в гондоле аэростата, также прошли неудачно из- за малого угла захвата ГСН и заклинивания рулей по каналам курса и тангажа.
В сентябре – октябре провели пуски ракет с радиолокационной ГСН "Удар". Только второй пуск по цели с удаления 4,5 км прошел удачно. Ракета сперва отклонилась на 5-6 градусов от направления на цель, но затем стала устойчиво наводиться и прошла в 11 м от цели. При заданном Заказчиком радиусе срабатывания неконтактного взрывателя 25 м это был очень неплохой результат. В остальных пусках самопроизвольное заклинивание рулей привело к полной неудаче испытаний. К концу года летные испытания были прерваны для внесения доработок в ракету. При этом учитывалась и явная некомплектность испытывавшихся ракет. Смежники завода № 293 даже к концу года не начали отработку радиовзрывателя и штатного бортового источника тока.
Конкретным виновником столь скромных результатов испытаний можно было считать недоработанный автопилот АП-27. Сказался и явно недостаточный объем автономных испытаний ракеты . Для сравнения, при отработке ракеты В-300 первого отечественного зенитного комплекса "Беркут" (позднее переименованного в С-25) только после 61 автономного пуска изделия начались испытания с наведением в замкнутом контуре с подачей команд от наземной аппаратуры на борт ракеты!
Но были и более глубинные причины. У коллектива Бисновата на заводе № 293 явно не хватало сил на проведение двух опытно-конструкторских работ по темам "Шторм" и "СНАРС-250". В 1951 г. в конструкторском бюро работало всего 93 инженера. КБ было хоть как-то укомплектовано конструкторами – самолетостроителями, аэродинамиками и прочнистами, но практически отсутствовали специалисты по системам управления, автопилоту, радиолокационной и инфракрасной технике. В результате головной разработчик – завод № 293 не мог реализовать комплексный подход к разработке. Шла отработка летательного аппарата, а не системы средств комплекса. Бисноват это прекрасно осознавал и пытался усилить свой коллектив. Однако вместо запрошенных 55 выпускников ВУЗов в 1951 г. на завод № 293 пришли только 14 человек.
Проявился и еще один фактор – приоритетность работ КБ-1, в руководство которого входил сын члена Политбюро Л.П. Берия. Наряду с зенитной системой "Беркут" КБ-1 разрабатывало систему управляемого авиационного вооружения с ракетами "воздух-воздух" Г-300, которая рассматривалась как более перспективная и достойная приложения сил и средств, чем СНАРС-250.
Тем не менее согласно установленным планам в мае 1953 г. предусматривалось провести 8 пусков доработанных ракет СНАРС-250. Но 19 февраля 1953 г. по Постановлению Правительства № 533-271 "фирма" Бисновата была ликвидирована с передачей территории и большинства сотрудников в КБ-1.
Не прошло и полугода, как в силу тектонических подвижек в высших слоях руководства страны под ударом оказалось уже и руководство КБ-1. Встал вопрос о восстановлении КБ Бисновата и продолжении работ по СНАРС-250. Однако, по оценкам экспертов, на доработку ракеты требовалось еще два-три года. К этому времени технические решения, заложенные в СНАРС-250 в конце сороковых годов, представлялись уже устаревшими, а ее характеристики – недостаточно высокими. Как известно, с начала пятидесятых годов для СНАРС-250 предусматривался переход от Ту-2 к микояновскому всепогодному перехватчику И-320. Однако разработка этой машины, как и лавочкинского Ла-200 была прервана. Более доступным носителем мог стать массовый Ил-28, но у него не хватало скороподъемности. Да и скорость, как и потолок, ильюшинской машины была уже явно маловата, в особенности с учетом перспектив развития средств воздушного нападения.
С конца 1953 г. взамен Г-300 началась разработка авиационной ракетной системы К-15 на базе лавочкинских сверхзвукового перехватчика "250" и ракет "275" с характеристиками, намного превышающими показатели СНАРС-250 и его возможных носителей. Какое-то время это считалось достаточным. Поэтому восстановление коллектива Бисновата рассматривалось как нецелесообразное мероприятие, хотя руководитель одновременно ликвидированного ОКБ-51 В.Н. Челомей добился возобновления работ по своему самолету-снаряду 10ХН, а затем – и формирования нового конструкторского коллектива для разработки более совершенных крылатых ракет.
