При создании группировки мы собирали летчиков из трех полков Северо-Кавказского военного округа. Исключение составил летный состав тяжелых транспортных вертолетов Ми-26. которых в СКВО нет, и специальное звено управления и связи на вертолетах Ми-9.
Если говорить о характере выполняемых задач, то каких-то принципиально новых среди них не было. Единственное, что можно отметить, – это преобладание транспортных и специальных задач над заданиями по боевому применению. Если, скажем, при существующих нормах при ведении боевых действий мы планируем расход летного ресурса 6570% на боевые задачи, 15 – на транспортные и 5-10 – на специальные, го в этом случае расход летного ресурса армейской авиации на выполнение боевых задач составил 17% Это при том. что вертолетчики летали на сопровождение, прикрытие колонн и поддержку войск. Примерно с 6 января расход летного ресурса на выполнение чисто боевых задач уменьшился.
Ни один вертолет в боевых действиях, ведущихся в городе, не участвовал. Мы ведь ничего не видим, кроме крыш и окон верхних этажей, что, естественно, ограничивает применение армейской авиации в этих условиях Она не применила ни одной бомбы. Основное вооружение наших вертолетов – это неуправляемые авиационные ракеты (НАР) и управляемые ракеты типа -Штурм-. НАРы применялись всегда по площадным целям: склонам гор, -зеленке- (так еще в Афганистане летчики прозвали лесистые участки местности). Управляемые ракеты применялись. как правило, по заранее заданным целям: складам боеприпасов, бронеобьектам и другим
Мы располагали двумя эскадрильями боевых вертолетов Ми-24 и двумя транспортными, усиленными тяжелыми вертолетами Ми-26. Этих средств было вполне достаточно для обеспечения операции. Даже сократили количество боевых вертолетов. При этом сохранилась высокая интенсивность вылетов транспортных Им приходится выполнять широкий спектр задач.
Плохие погодные, дорожные условия, большая удаленность баз подвоза от войск сделали вертолеты одним из основных видов транспорта. До тех пор, пока войска в городе не нашли способа обеспечивать себя водой, нам приходилось доставлять ее по воздуху Ми-26 позволяют за один рейс привезти 15-20 тонн. Кроме этого, интенсивно велись переброска личного состава, его замена, подвоз боеприпасов, вывоз раненых, больных и беженцев Однако почти 100% наших боевых вертолетов – морально изношены. Хорошие машины, надежные. Доказавшие это еще в Афганистане. Но они уже устарели Особенно это касается вооружения и бортового оборудования. Ночью мы на этих вертолетах воевать не можем.
Существует новый боевой вертолет Ка- 50. Но получено всего двенадцать таких машин. Поэтому применять их в Чечне было нецелесообразно. Эти вертолеты требуют создания единой системы управления. На это нужны средства но финансирование – это проблема проблем.
Это же касается и БОМАН боевой машины авианаводчика. Она несет на своем борту средства связи, управления и целеуказания. Наземным войскам она нужна как воздух и предполагалось, что такие машины будут в каждом батальоне. Однако снова все уперлось в финансирование.
Будь наши вертолеты оборудованы более совершенными навигационными системами, радиолокационными станциями – они могли бы выполнять более широкий спектр задач в ходе этой операции, особенно в сложных метеоусловиях. Мы. к сожалению, таким оборудованием не обладаем.
Получили, кроме Ка-50, еще один боевой, четыре Ми-26 и четыре Ми-8. Это с учетом недопоставки 93-го и 94-го годов Мы потеряли два вертолета Ми-8 и два вертолета Ми-24. И надо признать, что не во всех случаях причиной гибели было огневое воздействие
Открыл этот печальный список экипаж подполковника Лескова Вертолет во время выполнения задачи был подбит и совершил вынужденную посадку на территории противника всего в полутора километрах от линии соприкосновения с нашими войсками. Экипаж отстреливался до последнего. Нам передали потом их тела. Судебно-медицинская экспертиза установила. что офицеры были убиты не в перестрелке. а расстреляны.
Не менее трагично сложилась и судьба бортового техника старшего лейтенанта Девяткова Будучи тяжело раненным, он попал в плен. Его забрали в Ачхой-Мартан, где в местной больнице сделали операцию. Когда мы прилетели туда, чтобы забрать его, офицер был нетранспортабелен. Жители села заверили нас, что мы сможем забрать своего товарища, когда он придет в себя. Но на вторую ночь из Грозного прибыли эмиссары и забрали офицера с собой Много дней спустя, после долгих поисков, нам удалось разыскать его тело в морге одной из больниц Грозного под грудой обгоревших трупов.
Я уже отметил: более половины летчиков имеют за плечами боевой опыт Афганистана, высокую классную квалификацию. Но и они теряют навыки, ведь за год их налет составил 40 -50 часов, в то время как надо 100-150 часов.
Это опасный рубеж. С таким налетом мы еще сможем поддерживать на определенном уровне боеспособность частей от силы год – два. Но с естественным уходом летчиков, имеющих за плечами 10-15 лет летной практики, -сорокачасовая- молодежь их полноценно заменить в боевом строю не сможет.
