Августовский рассвет - [30]

Тот факт, что солдаты его взвода вместо благодарности за то, что их больше не бьют, презирают его, привел к другому открытию. Бобоча всю жизнь был одиноким, но только теперь он стал страдать от своего одиночества: он вдруг почувствовал, что это одиночество начинает точить его изнутри подобно душевной язве.

И тогда он еще сильнее возненавидел своих солдат. Он хотел, чтобы вечерами, когда на участке царило затишье, люди собирались возле него, готовые, разинув рот, ловить на лету любое его слово.

Но люди продолжали избегать его не только за его жестокость. Теперь они поняли, что их офицер хочет этой войны и продолжает ее поддерживать, в то время как они с каждым днем убеждаются, насколько она несправедлива и бесчеловечна.

«Напрасно! — говорил себе лейтенант Бобоча. — Как бы ни вел я себя с ними, эти грубияны будут держаться от меня подальше. Если случится, что меня ранят, они могут бросить меня, не протянув руку помощи».

Этого было достаточно, чтобы ненависть его сделалась еще сильнее. Он ненавидел их всех без разбора, но особенно тех, кого считал более смелым, более зубастым, могущим отплатить по старым счетам. Таких он убил бы собственной рукой без зазрения совести. Но поскольку это было далеко не легким делом, он косвенным путем толкал их в объятия смерти, поручая самые опасные задания. А поскольку война была жестокой, эти люди — сегодня один, завтра другой — погибали.

Но, к великой ярости лейтенанта, кроме погибших было немало других, готовых бросить ему вызов. В их темных взглядах он читал не только презрение, но и смутную и потому тем более пугающую угрозу.

Лейтенант Бобоча не проявлял особого интереса к политике. Она не привлекала его даже с точки зрения возможности занять более высокое место в социальной иерархии. А примеры подобного рода в их семье были. Его отец, бывший батрак, едва умевший расписываться, разбогател, стал депутатом, и перед ним дрожал весь уезд, а муж Иляны дважды был министром.

Несмотря на все это, когда началась война против России, Бобоча почувствовал, что должен согласиться с необходимостью этой войны. Зараженный энтузиазмом окружающих, рассчитывавших на молниеносную победу танковых дивизий Гитлера, он прикидывал: какой бы жадной до добычи ни была Германия, невозможно, чтобы при дележе и Румынии не перепала какая-нибудь косточка. А косточка от такой огромной страны может означать новые территории, которые, несомненно, будут разделены между теми, кто держит в руках власть. И поэтому, помимо Михая Храброго как ближайшей цели, он глядел дальше. Он думал о дележе добычи после войны, надеясь, что и ему перепадет именьице в несколько сот гектаров. Перспектива стать помещиком была очень соблазнительной. Он уже видел себя ведущим жизнь несколько экстравагантного вельможи в обстановке, отличающейся от обстановки в стране. Тогда ему будут льстить или, возможно, его даже будут любить.

Позднее каждое новое поражение в одинаковой мере огорчало и бесило его. Огорчало, потому что затрагивало его собственные интересы, и бесило, потому что он не находил ему объяснения.

Но его ненависть к солдатам после каждого поражения только усиливалась: он видел, что их радует каждое поражение армий Гитлера и Антонеску.

В истории было мало случаев, когда солдаты радовались своим собственным поражениям, но фактом оставалось то, что сотни и тысячи простых людей, составлявших румынскую армию, радовались и поражению под Сталинградом, и окружению в излучине Дона, и всем последующим поражениям.

Это и было главной причиной ненависти лейтенанта к солдатам. Он чувствовал их радость по поводу того, что его интересы поставлены на карту, и ненавидел их, как представителей мира, противостоящего его миру, мира, который он презирал, но которого начинал бояться.

Все это ему стало яснее после того, как он близко познакомился с майором Каменицей.

Позже этот майор Каменица укажет лейтенанту выход из ситуации, в которой Бобоча окажется помимо своей воли.

* * *

Лейтенант Бобоча почти до дна осушил фляжку с ромом, когда в укрытие пробрался майор Каменица.

Слегка охмелевший лейтенант с трудом поднялся со своего места.

— Имею честь приветствовать вас, господин майор!

— Приветствую тебя, Бобоча! Что нового у тебя на участке?

— Ничего особенного! Тихо…

— Тихо!.. Тихо? А ты знаешь…

В этот момент проснулся Марин:

— Здравия желаю, господин майор!

— Добрый вечер, парень! Я перебил твой сон?

— Да, я заснул, господин майор, — ответил солдат, боясь сказать что-нибудь лишнее, что могло бы вызвать неудовольствие майора.

Майор Каменица, заложив руки за спину, насмешливым взглядом смерил солдата с головы до ног:

— Вот ты, Мариникэ, объясни, почему вам, солдатам, нравится так много спать?

Солдат молчал, уставившись в землю. Он мысленно спрашивал себя, чем это он провинился, если спал, но выразить вслух свое недоумение не решился.

— Молчишь, Мариникэ? — продолжал майор. — Почему вам нравится так много спать?

— Ну, мы спим, когда устанем, господин майор. Я вот…

Но майор не дал ему продолжать:

— Что ты сочиняешь, Мариникэ? Румынский солдат, если ему позволить, может спать без перерыва целые сутки. Причина в другом. Подумай сам!..