Август - [44]
- А все остальное - обычная аналитическая работа. Мы анализировали ситуацию в стране, писали записки. О том, что я делал в «Мосте», существует много небылиц, но поверьте - к службе безопасности я отношения не имел. Уйдя из органов, я ушел от всякой оперативной работы, потому что оперативная работа подразумевает секретность, а вне органов секретности быть не может.
О самом Гусинском он отзывается обтекаемо:
- Он был полезен для страны ровно в той мере, в какой любой олигарх может быть полезен для страны. Но одна бесспорная заслуга у него есть - это создание НТВ. Я считаю, это очень важная заслуга.
VII.
Вообще, разговор с Филиппом Бобковым о его жизни - это такая увлекательная игра. Он много говорит, но старательно обходит любую конкретику. Приходилось ли кого-нибудь вербовать? «Если бы я никого не вербовал, я бы не смог работать». Почему при Сталине сажали, а при Брежневе высылали? «Да бросьте, никого не высылали, все уезжали сами». Чем вы мотивировали тех, кто с вами сотрудничал? «Могу сказать, что за деньги на нас не работал практически никто». Немногословен, загадочен, и глаза, черт подери, действительно похожи на сверла - по крайней мере, если долго в них смотреть. К ведомству, основанному Феликсом Дзержинским, может быть сколько угодно претензий, но в одном советская Лубянка была безупречна всегда - вот в этих имиджевых делах, в этой таинственной многозначительности, которая не стала менее таинственной, даже когда памятник Дзержинскому работы Вучетича переехал с Лубянской площади в парк на Крымской набережной.
Но я смотрю в глаза-сверла и с тоской понимаю, что, скорее всего, он не лукавит, когда говорит, что главное воспоминание о работе в «Медиа-мосте» - это ветеранские собрания к юбилею Победы, а главный враг времен службы в органах - это полумифический НТС.
Во всесильных и всезнающих людей с глазами-сверлами верить, конечно, приятнее, но, кажется, их придумали Юлиан Семенов и Лев Овалов, а на самом деле их не было - никогда.
* ГРАЖДАНСТВО *
Евгения Долгинова
Рабские яблоки
Дело о контингенте
I.
Я приехала без предупреждения и долго ждала директора. Конторские смотрят враждебно. Областная газета давеча понаписала про совхоз черт знает что: «Рабы! рабы!» - чего же тогда ждать от московских, как не еще большей гадости. «Вот придумали тоже, - обиженно бормочет секретарша, наклоняясь над принтером, - как о наших проблемах написать или о чем хорошем…» Главное что? Люди живут совсем иными страстями. «Вы напишите лучше, сколько теперь соляра стоит!» - презрительно говорит мне резкий человек Николай Николаевич, представившийся «консультантом директора». - «И сколько?» - «Много! А какая у нас отпускная цена яблок?» - «А какая?» - «Такая, что мы ее повысить не можем, потому что иначе не реализуем». Начинается вязкий москвофобский разговор («Вот скажите: разве наши учителя хуже московских?»), и юрисконсульт совхоза Людмила Анатольевна уводит меня, от греха подальше, пить кофе. Заходит прораб Николай Дмитриевич, беседуем о зарплатах министров и рейтингах передачи Малахова «Пусть говорят»; жители Шкилевки в гробу видали все эти рейтинги, останови двадцать человек - скажут: не смотрим мы его, гадость, фу.
Шкилевка в 15 километрах от Ефремова - 50-тысячного города на границе Тульской и Липецкой области. Места известные, отмеченные Лермонтовым, Жуковским, Тургеневым, Паустовским, Андреем Белым; в Ефремове похоронена мать Бунина, а здесь, в Шкилевке, меж высоких берегов течет речка по имени Гоголь, мелкая, но чрезвычайно агрессивная в половодье. Она сливается с главной районной рекой Красивой Мечой и невзрачным Семельком - из-за этого совхоз (ныне - ЗАО, направления - плодовые, злаки, молоко) и получил роскошное египетское имя «Междуречье». Совсем недавно «Междуречье», как и многие сельхозпредприятия, стремительно двигалось к банкротству, но появился инвестор, в прошлом году поставили нового директора (он ездит из Липецкой области) - и хозяйство стало подниматься, причем довольно резво, например, против прошлогодних 7 центнеров с гектара собрали целых 30. Более-менее нормальная зарплата, огромный фронт работ, амбициозные планы на ближайшее будущее.
В «Междуречье» официально числится 136 работников. Неофициально же - гораздо больше. Именно благодаря им, неофициальным, Шкилевка засветилась в информационных агентствах: здесь обнаружили настоящее рабовладельческое хозяйство, о чем и написала свой отвратительный пасквиль некая областная газета, которую я, впрочем, так и не нашла, потому что никто точно не мог вспомнить, как именно она называется.
II.
Работники следственного комитета при Ефремовской межрайонной прокуратуре - молодые, красивые и оттого очень принципиальные: не дают посмотреть дело, а только рассказывают и отвечают на вопросы. «Там же фамилии!» Оно понятно: не прошло и двух недель, как дело завели, а семейство С. («Молдаване?» - «Граждане Молдовы, национальность не знаем») поместили в СИЗО. По делу об использовании рабского труда проходит сейчас семь потерпевших (часть из них - тоже граждане Молдовы), еще около семи человек дают свидетельские показания. Часть «рабов» отказываются считать себя таковыми, к семейству С. претензий не имеют и говорят, что живут вот так, потому что жить вот так им нравится.
Новый роман Дмитрия Быкова — как всегда, яркий эксперимент. Три разные истории объединены временем и местом. Конец тридцатых и середина 1941-го. Студенты ИФЛИ, возвращение из эмиграции, безумный филолог, который решил, что нашел способ влиять текстом на главные решения в стране. В воздухе разлито предчувствие войны, которую и боятся, и торопят герои романа. Им кажется, она разрубит все узлы…
«Истребитель» – роман о советских летчиках, «соколах Сталина». Они пересекали Северный полюс, торили воздушные тропы в Америку. Их жизнь – метафора преодоления во имя высшей цели, доверия народа и вождя. Дмитрий Быков попытался заглянуть по ту сторону идеологии, понять, что за сила управляла советской историей. Слово «истребитель» в романе – многозначное. В тридцатые годы в СССР каждый представитель «новой нации» одновременно мог быть и истребителем, и истребляемым – в зависимости от обстоятельств. Многие сюжетные повороты романа, рассказывающие о подвигах в небе и подковерных сражениях в инстанциях, хорошо иллюстрируют эту главу нашей истории.
Дмитрий Быков снова удивляет читателей: он написал авантюрный роман, взяв за основу событие, казалось бы, «академическое» — реформу русской орфографии в 1918 году. Роман весь пронизан литературной игрой и одновременно очень серьезен; в нем кипят страсти и ставятся «проклятые вопросы»; действие происходит то в Петрограде, то в Крыму сразу после революции или… сейчас? Словом, «Орфография» — веселое и грустное повествование о злоключениях русской интеллигенции в XX столетии…Номинант шорт-листа Российской национальной литературной премии «Национальный Бестселлер» 2003 года.
Неадаптированный рассказ популярного автора (более 3000 слов, с опорой на лексический минимум 2-го сертификационного уровня (В2)). Лексические и страноведческие комментарии, тестовые задания, ключи, словарь, иллюстрации.
Дмитрий Быков — одна из самых заметных фигур современной литературной жизни. Поэт, публицист, критик и — постоянный возмутитель спокойствия. Роман «Оправдание» — его первое сочинение в прозе, и в нем тоже в полной мере сказалась парадоксальность мышления автора. Писатель предлагает свою, фантастическую версию печальных событий российской истории минувшего столетия: жертвы сталинского террора (выстоявшие на допросах) были не расстреляны, а сосланы в особые лагеря, где выковывалась порода сверхлюдей — несгибаемых, неуязвимых, нечувствительных к жаре и холоду.
«История пропавшего в 2012 году и найденного год спустя самолета „Ан-2“, а также таинственные сигналы с него, оказавшиеся обычными помехами, дали мне толчок к сочинению этого романа, и глупо было бы от этого открещиваться. Некоторые из первых читателей заметили, что в „Сигналах“ прослеживается сходство с моим первым романом „Оправдание“. Очень может быть, поскольку герои обеих книг идут не зная куда, чтобы обрести не пойми что. Такой сюжет предоставляет наилучшие возможности для своеобразной инвентаризации страны, которую, кажется, не зазорно проводить раз в 15 лет».Дмитрий Быков.
Книга о том, как всё — от живого существа до государства — приспосабливается к действительности и как эту действительность меняет. Автор показывает это на собственном примере, рассказывая об ощущениях россиянина в Болгарии. Книга получила премию на конкурсе Международного союза писателей имени Святых Кирилла и Мефодия «Славянское слово — 2017». Автор награжден медалью имени патриарха болгарской литературы Ивана Вазова.
1990 год. Из газеты: необходимо «…представить на всенародное обсуждение не отдельные элементы и детали, а весь проект нового общества в целом, своего рода конечную модель преобразований. Должна же быть одна, объединяющая всех идея, осознанная всеми цель, общенациональная программа». – Эти темы обсуждает автор в своем философском трактате «Куда идти Цивилизации».
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?
Украинский национализм имеет достаточно продолжительную историю, начавшуюся задолго до распада СССР и, тем более, задолго до Евромайдана. Однако именно после националистического переворота в Киеве, когда крайне правые украинские националисты пришли к власти и развязали войну против собственного народа, фашистская сущность этих сил проявилась во всей полноте. Нашим современникам, уже подзабывшим историю украинских пособников гитлеровской Германии, сжигавших Хатынь и заваливших трупами женщин и детей многочисленные «бабьи яры», напомнили о ней добровольческие батальоны украинских фашистов.
Память о преступлениях, в которых виноваты не внешние силы, а твое собственное государство, вовсе не случайно принято именовать «трудным прошлым». Признавать собственную ответственность, не перекладывая ее на внешних или внутренних врагов, время и обстоятельства, — невероятно трудно и психологически, и политически, и юридически. Только на первый взгляд кажется, что примеров такого добровольного переосмысления много, а Россия — единственная в своем роде страна, которая никак не может справиться со своим прошлым.
В центре эстонского курортного города Пярну на гранитном постаменте установлен бронзовый барельеф с изображением солдата в форме эстонского легиона СС с автоматом, ствол которого направлен на восток. На постаменте надпись: «Всем эстонским воинам, павшим во 2-й Освободительной войне за Родину и свободную Европу в 1940–1945 годах». Это памятник эстонцам, воевавшим во Второй мировой войне на стороне нацистской Германии.