Аве, Цезарь - [46]
И перед Крусом, как из-под земли, возник Касас.
— Мы уже встречались, — комментатор заговорщицки подмигнул Крусу, — на гребне «Девятого вала»! Что ж, не будем терять времени, Крус, давайте я проведу вас по нашим лабораториям, а по дороге объясню, зачем мы вас сюда пригласили.
Крус с недоумением озирался: Цезарь исчез!… Комментатор тронул его за рукав:
— Никак ищете неуловимого Цезаря? Бесполезное занятие, Крус! Он только что пополнил свою коллекцию очередным раритетом и теперь, запершись в кабинете, любуется им через многократную лупу!
— Каким раритетом? — не понял Крус.
Касас ткнул его пальцем в грудь:
— Пуговицей супердетектива!
Крус взглянул на свой фрак и впервые за весь вечер невольно улыбнулся: пуговицу, которую только что крутил Цезарь, как ветром сдуло!
Подталкивая Круса к винтовой лестнице, комментатор пояснил:
— У нашего Цезаря самая крупная в мире коллекция пуговиц знаменитых людей! То обстоятельство, что он самолично открутил ее у вас, автоматически причисляет вас к знаменитостям, вошедшим в его коллекцию, и, следовательно, гарантирует вам у нас полную безопасность! Однако такой же гарантии я не могу дать вашим остальным пуговкам, Крус! Наш Цезарь буквально помешан на этих штучках, хотя, надо отдать ему должное, хобби нисколько не отражается на ведении дел. То, что Цезарь успевает сделать за сутки, нормальный человек не осилит и за десять. А пуговицы — это его единственная слабость. Главный Конструктор давно уже перешел на кнопки и крючки, иначе он всегда выглядел бы оборванцем!…
Они спустились по винтовой лестнице в цех и теперь шагали вдоль конвейерной ленты.
Им навстречу ползли компактные блоки. «Аппараты для подслушивания», — определил Крус. Однажды, с помощью Изабелл, он обнаружил подобный блок у себя в подвале и, выпотрошив из него электронную начинку, превратил в ящик для хранения пустых бутылок из-под иона…
Касас небрежно кивнул в сторону конвейерной ленты:
— Здесь нет ничего интересного, выполняем мелкие заказы Королевского департамента по контролю за благонадежностью. «Камера обскура», Крус, не чурается никакой работы, лишь бы хорошо платили.
— В этом я уже успел убедиться, — сухо отметил детектив.
— Вы имеете в виду стреляющую камеру? — Касас самодовольно усмехнулся. — Да, я совсем забыл вас поздравить с очередным успехом, господин супердетектив! Затаив дыхание, мы все следили за вашими действиями и даже пытались проникнуть в лабиринт ваших мыслей! Каким образом? Разумеется, не с помощью этого старья! — он ткнул рукой в сторону конвейера. — У нас имеются штучки поинтереснее, сейчас увидите… Нет, нет, налево и прямо! А вы нас просто очаровали, Крус! Представляете, как замерла вся Гурарра, когда вы, этак небрежно развалившись на стуле, процедили сквозь зубы, не спуская глаз с объектива: «Есть улики еще убийственней, господа!»
По-моему, так вы изволили выразиться… Браво! Единственный, кто был недоволен вами, это Син-син, вы, видите ли, слишком отошли от его текста, ха-ха! Но потом, когда вы превратили Фемиду в одноглазого циклопа, он тоже пришел в восхищение!…
— Я выстрелил два раза, — поправил комментатора Крус, — и вернул богине правосудия зрение.
— Оригинальный способ восстановления зрения, ха-ха!… Значит, я был занят чем-то другим и не имел удовольствия наблюдать, как вы вышибаете у Фемиды второй глаз!… Теперь направо, Крус, нет, нет, прямо!… Да, Син-син — талантливый сценарист и режиссер, но он, как все художники, немного с приветом. Син-син совсем зациклился на своем телешедевре, все твердит, что для полного синтеза искусства с жизнью — это его пунктик! — он непременно должен произнести в финале «Девятого вала» свой обличительный монолог! Представляете: исповедь на электрическом стуле, ха-ха! Конечно же, «Камера обскура» не допустит подобного мальчишества! А для его шедевра у нас есть другой финал, который вполне устроит и «Камера обскура», и полицию, и массового зрителя. Ну, да это все пустяка, Крус, взгляните-ка лучше сюда!
Они уже находились в одной из лабораторий, и Касас показывал детективу телевизионный приемник, внешне ничем не отличавшийся от того, что стоял на вилле у Круса.
— Обыкновенный аппарат, не так ли? А им, между прочим, можно подслушивать и наблюдать все, что творится в доме у абонента!.
Касас исчез за телевизором, что-то там покрутил, и с экрана на Круса обрушился детский визг, смех, плач, грохот падающих тел, топот ног и, перекрывая весь этот невообразимый гвалт, удивительно знакомый бас пророкотал:
— Да угомонитесь вы, в конце-то концов!?
Экран засветился, и Крус понял, что не ошибся: это было жилище Фоббса. Посреди комнаты восемь маленьких чумазых девчонок устроили свалку. Вокруг этой живой пирамиды ходил Фоббс с орущим ребенком на руках и безуспешно призывал дочерей к порядку.
Взглянув на экран, Касас весело прокомментировал:
— Семейная идиллия!… Кстати, должен заметить, что телевизор вашего шефа сейчас отключен от сети, что, как вы видите, нисколько не мешает нам вести за его квартирой наблюдение.
— Индивидуальное питание? — спросил Крус.
— Да, и самонаводящийся экран, с помощью которого можно слышать, видеть, клеймить телезрителей, а если потребуется, то и убирать, Крус.
Сорок лет из жизни семьи потомственных виноградарей и виноделов в Советской Молдавии.
В честь шестидесятилетия СССР в альманахе опубликованы 15 сценариев фильмов из киностудий 15 братских республик. Большинство произведений раскрывает современные темы, рассказывает о жизни и труде советских людей; во многих так или иначе затрагиваются различные события истории.
Присущее автору трагикомическое мироощущение, его тяготение к конструированию макромоделей и к их проверке в экстремальных фантастических ситуациях — все это приближает А. Горло к числу тех писателей, которые, по словам К. Воннегута, «должны испытывать чувство неловкости, чтобы задуматься над тем, куда зашло человечество, куда оно идет и почему оно идет туда…».
В книгу А. Горло вошли произведения, над которыми автор работал на протяжении многих лет — фантастический роман, опыты в области сатиры и юмора, поиски в жанре кинодраматургии. Художественный метод Горло — доведение до абсурда условий человеческого существования, жить в которых не представляется возможным, если ты не обладаешь иронией — этим, по мнению автора, проявлением независимости человеческого духа.
В книгу А. Горло вошли произведения, над которыми автор работал на протяжении многих лет. удожественный метод Горло – доведение до абсурда условий человеческого существования, жить в которых не представляется возможным, если ты не обладаешь иронией – этим, по мнению автора, проявлением независимости человеческого духа.
Присущее автору трагикомическое мироощущение, его тяготение к конструированию макромоделей и к их проверке в экстремальных фантастических ситуациях — все это приближает А. Горло к числу тех писателей, которые, по словам К. Воннегута, «должны испытывать чувство неловкости, чтобы задуматься над тем, куда зашло человечество, куда оно идет и почему оно идет туда…».
«Каждый день по всему миру тысячи совершенно здоровых мужчин и женщин кончают жизнь самоубийством… А имплантированные в них байфоны, так умело считывающие и регулирующие все показатели организма, ничего не могут с этим поделать».
«Сначала исчезли пчёлы» — антиутопия, погружающая читателя в, по мнению автора, весьма вероятное недалёкое будущее нашего мира, увязшего в экологическом и, как следствие, продовольственном кризисе. В будущее, где транснациональные корпорации открыто слились с национальными правительствами, а голод стал лучшим регулятором поведенческих моделей, а значит и всей человеческой жизни. Почти всё население сосредоточено в мегаполисах, покинув один из которых, герои открывают для себя совершенно новый мир, живущий по своим, зачастую гораздо более справедливым правилам, чем современное цивилизованное общество. 18+.
Три сестры на изолированном острове. Их отец Кинг огородил колючей проволокой для них и жены территорию, расставил буйки, дав четкий сигнал: «Не входить». Здесь женщины защищены от хаоса и насилия, идущего от мужчин с большой земли. Здесь женщины должны лечиться водой, чтобы обезопасить себя от токсинов разлагающегося мира. Когда Кинг внезапно исчезает, на остров прибывают двое мужчин и мальчик. Выстоят ли женщины против них?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Меня зовут Рейна. Таких, как я, называют призраками. Я существую вне системы». Рейна и ее мать вынуждены скрываться от правительства: обладателям плохих генов не место среди идеальных граждан страны. Единственный шанс выжить – оставаться невидимыми там, где за тобой следят тысячи глаз. Столкнувшись на улице с юным Ларком, девушка понимает, что не хочет больше прятаться. Нарушив главное правило выживания и открыв свой секрет другому, Рейна обречена на гибель. И лишь на пороге смерти ей удается узнать невероятное: она совсем не та, кем считала себя.
Мы очень рады поделиться этой новой историей об Эше Локвуде. Прочитайте, чтобы узнать больше о том, какова жизнь в компаньонских домах на самом деле и что чувствовал Эш, когда впервые встретил Вайолет… Перевод группы https://vk.com/club141098651.