Аватары Тьмы! - [5]

Мужчина смотрел в окно электрички, но почувствовав, что на него пялятся, повернулся и посмотрел прямо на Веру — холодным, источавшим угрозу взглядом. Она поспешила отвести глаза, но успела заметить, как губы незнакомца скривились в нехорошей усмешке. Уставившись на собственные колени, Вера ощутила дыхание холода, словно откуда-то подул отнюдь не летний, ледяной, ветер, а потом всё вокруг померкло, медленно, как свет в кинотеатре за секунды до начала фильма.

— Хватит ныть, там есть игрушки, а еду я тебе принесу! — раздался над ухом грубый, с хрипотцой, голос.

— Пожалуйста… я не хочу туда, я хочу к маме!.. — маленькая девочка замолчала, часто и мелко дыша, в животе плавали снежные змейки, горячая и большая дядькина лапища больно стискивала локоть.

Малышка почти не двигала ногами, но это совсем не замедляло спуск. Она увидела свои гольфы: один совсем сполз, на другом было огромное грязное пятно, потом взгляд переместился на сандалии — они шаркали по лестнице, то подошвой, то мыском и даже верхней частью, когда девочку тащили вниз, вообще не замечая сопротивления.

Внизу оказалось зябко, серо и мрачно: под потолком висела одна слабая лампочка, о которую ударялась бабочка. Красно-бело-коричневый лоскуток снова и снова налетал на стекло, и надо было поймать его и выпустить, как это всегда делала мама, но большой хмурый дядька даже не замедлил шаг. Он рванул девочку дальше по коридору, пока не втолкнул в комнату с кроватью, на которой лежали коричневый игрушечный медведь, кукла с длинными белыми волосами и синий резиновый слон.

Дядька с силой усадил малышку на кровать, сам опустился на корточки, сжал ей плечи и уставился в лицо. Руки его были жутко горячими, а глаза, наоборот, казались льдышками. Губы-нитки — как глубокий разрез на теле — открылись, и оттуда противно пахнуло чем-то солёным, а ещё мокрым хлебом и особенно сильно бутылками с остатками пива, какие порой забывал на полу отец.

— Будешь хорошо себя вести, и… — сказал бутылочник, но тут у него в кармане зажужжал виброзвонок.

Дядька поднял перед её носом указательный палец: «Цыц!», а другой рукой достал мобильник и поднёс к уху, но тут же отнял и посмотрел на экран.

— Чёртов подвал! — бутылочник встал, подняв телефон повыше. Нахмурившись, поводил им из стороны в сторону, потом грязно выругался и, бросив: «Сиди тут! Тихо!», вышел.

Щёлкнул замок, она вскочила и, приложив ухо к двери, услышала, как снова зажужжал вызов.

— Да! Я… погоди, не слышу!.. — буркнул дядька и побежал вверх по лестнице.

Потом он заговорил снова, но тише, и потому слов было уже не разобрать.

Толкнув несколько раз запертую дверь, девочка огляделась: кроме кровати в комнате стоял стул и висела такая же, как в коридоре, голая лампочка под потолком. Стены были покрашены мерзкой жёлто-коричневой краской. Этот ужасный дядька обещал ей показать собачку и обманул! А ещё вырвал из руки телефон и выкинул!..

На глаза навернулись слёзы. Когда дядька вытащил её из машины, сказал, мама скоро приедет, но уже не верилось. Было страшно и давно хотелось пить, а теперь ещё и писать, но туалета не было… Где же мама?.. Девочка опустилась на краешек кровати и, глядя на чужие игрушки, горько расплакалась.

Видение вдруг оборвалось, резко сменившись реальным миром, а точнее, собственными коленями. Вера подняла голову и увидела, что мужчина с холодным взглядом и мерзкой усмешкой идёт по проходу к дверям.

Драный светак плёлся следом и на миг показалось, он притормаживает, вытягиваясь в направлении Вериной мерцающей тени и будто бы даже хочет её коснуться. Это было необычно: в больших скоплениях людей светаки по большей части держались хозяев и почти сливались с телом, чтобы лишний раз друг с другом не пересекаться, а дырявый, наоборот, явно пытался контактировать, в то время как остальные шарахались от него, просто как сумасшедшие, лишь бы оказаться подальше.

Верин светак тоже не сильно жаждал приближаться, но… девочка! Несчастная маленькая девочка заставила встать и, набрав воздуха в грудь, двинуться к дверям, толкнув свою мерцающую тень к незнакомцу. Светак резво рванулся вперёд и будто нырнул прямо в чёрную дыру собрата.

— Твоя мать оказалась идиоткой, поэтому у меня нет другого выхода! — ледяные глаза смотрели абсолютно бесстрастно, но внутри у девочки всё ухнуло вниз, будто с большой высоты спрыгнула. Судорожно толкаясь ногами, она стала отползать к стене, пока спина не упёрлась в холодный твёрдый бетон.

— Я всё сделаю быстро, ты даже не почувствуешь, — он схватил малышку левой рукой, в правой сверкнул нож.

В животе что-то оборвалось, по ноге потекла горячая струйка. Девочка закричала и рванулась вниз, стремясь проскользнуть под дядькиным телом, но он зажал ей рот ладонью, одновременно придавливая к кровати.

Боли она и правда не почувствовала, только страх — неописуемый, запредельный, а за ним — холод и чернота.

Вера открыла глаза — она лежала на полу электрички, а вокруг столпились люди. Над ней склонился какой-то пожилой человек.

— Вы как? — спросил он.

— А? — она села.

— Она очнулась! — сообщил он толпе. — Это был просто обморок.