Аватар - [13]

– Так... Ну и что же? – Рамадан всё ещё не понимал.

– Ну, вот я и хочу, чтобы врач объяснил мне, как можно убивать людей голыми руками. Зная, как устроены люди, я же смогу это делать, чтоб защитить себя?

Когда к Рамадану вернулся дар речи, он кивнул:

– Хорошо, Лейс. Я найду тебе доктора. Найду самого лучшего. – Про себя Рамадан уже решил показать мальчика психиатру. – А теперь расскажи мне всё, что я хочу знать.

Смирившись с неизбежным, мальчик коротко вздохнул и неохотно заговорил. Он рассказал Рамадану всю длинную историю своей короткой жизни. Когда он закончил, Рамадан опустил в ладони лицо и впервые за много лет заплакал.

– Abu? – услышал Рамадан неуверенный, хриплый голос подростка. – Abu... ну не надо. Ну не плачьте. Не плачь, – неловко произнёс Лейс и осторожно взял Рамадана за локоть. Глаза у мальчика были сухими. – Папа? – впервые в жизни прошептал ребёнок.

– Всё хорошо, Лейс, Прости меня, мальчик, за то, что я оставил тебя. Сам себе я этого никогда не прощу, – выдохнул Рамадан и, забыв обо всём на свете, рывком притянул к себе мальчишку. Ледяной мальчик на мгновение съёжился в горячих руках Рамадана, а потом лёд начал таять. Рамадан неуклюже гладил приёмного сына по волосам, отмечая странный, почти серебристый блеск прядей русого цвета. В голову Рамадану пришла невольная мысль. Он нахмурился, осторожно накрутил на свой палец белый локон сына, поднёс его к глазам – и, наконец, понял всё. Волосы Лейса не выгорели на солнце, как уверял врач – за девять лет плена и боли они стали седыми...

Прошло три года. За это время Лейс полностью наверстал школьную программу, в ноябре ему исполнилось семнадцать лет, и Рамадан вручил ему долгожданный подарок. Это была доска для серфинга и оплаченные уроки у лучшего тренера на Шатбу. Тренера звали сеньорита Амада Альварес.

– Это чтобы ты по городу без дела не болтался, – вручая подарок сыну, усмехнулся Рамадан, заметив, как при виде доски разгорелись синие глаза Лейса.

Занятия продолжались целый год, пока в одну из ночей Лейс не был приглашен в шикарный люкс «Монтаза» – пятизвёздочного отеля Александрии. И вот теперь под Лейсом в темноте страстно извивается женщина. Ей – двадцать пять, она испанка и её зовут Амада Альварес. Подводя слияние к финалу, Лейс переносит вес тела на локти и мягко опускается на женщину. Глаза юноши мерцают в темноте: Лейс пытается определить, что нравится женщине больше, что – меньше.

– Te quiero, ах... да, вот так, именно так... чудесно... Как ты так чувствуешь меня? Ты – моё маленькое чудо. – Восхищённая Амада стонет и обнимает Лейса. Влажные ладони женщины скользят по его изящной спине. Секунда – и мягкие женские пальцы нащупали и шрамы, и ожог. Мгновение изучения, и женщина испуганно ахнула, выбиваясь рывками из-под Лейса.

– ¿Qué es esto? Это что? – в ужасе закричала Амада.

– Шрамы, так – ничего особенного, – ответил Лейс, недоумевая, и снова потянулся к женщине. – До тебя этого никто не замечал... Ну хватит, иди сюда.

– No. Нет. Сначала включи свет и покажи мне то, что у тебя на спине, – потребовала Амада. Лейс выполнил её просьбу. – Фу, гадость. Мерзость. Грязь... Уходи, – брезгливо бросила женщина. Впрочем, тем же вечером сеньорита Альварес сама нашла Лейса на пляже, когда тот сидел на песке и задумчиво разглядывал звёзды. Женщина зазвала Лейса к себе в номер и начала раздеваться.

– А как же шрамы? – не хуже Рамадана прищурился его сын.

– No se preocupe, не забивай себе голову. Просто я испугалась, – легкомысленно призналась женщина и улеглась в постель.

– Ах, ну да, – кивнул Лейс. – Так что, ты хочешь продолжения?

– Si. Por favor. Я тебя люблю. Пожалуйста, прости меня. Иди сюда, мой любимый, мой красивый, мой маленький мальчик...

В комнате повисла гнетущая пауза.

– Ты что? – удивилась женщина, заметив, как помертвело лицо юноши.

– Ничего, так... Просто дурные воспоминания о некоторых манипуляциях... А что касается тебя, моя дорогая, то повернись ко мне спиной. Ага, просто отлично. А теперь встань на локти и на колени. Прогнись и замри. Ты ведь любишь поиграть в игры? Сейчас поиграем. – Лейс порылся в ящиках прикроватной тумбочки и выудил на свет четыре гибких лиша – шнура, при помощи которого Амада крепила к своей ноге доску для серфинга.

– Но – вдруг мне не понравится? – застыдилась женщина.

– Не переживай, понравится, – на губах Лейса заиграла глумливая улыбка, – что-что, а это я тебе обещаю.

И он был прав: Амаде, любительнице скоростного серфинга и жёсткого секса, это очень понравилось. Ей не понравилось после, когда Лейс оставил её связанной, в той самой позе, в которой она приняла его. Покинув Амаду, прикрученную к кровати, не взирая на её крики, проклятия, мольбы и просьбы, Лейс преспокойно оделся, спустился вниз и вызвал в номер женщины бригаду «скорой помощи». Подумав, Лейс отправил туда же, в номер Амады, ночного портье из отеля с двойной порцией коктейля «Секс на пляже». В самый разгар скандала, Лейс с его злорадной ухмылкой был уже далеко. Что до Амады, то сеньорита Альварес больше никогда не приезжала на Шатбу.

Через год, 26 апреля 2000 года, одетый в парадный мундир