Авантюристы - [36]
Обед подали на особенном английском сервизе из жести. Чрезвычайно смущенные тем, что их усадили за барский стол, хотя бы и с краю оного, Степан и Катерина, опустив очи долу, сидели тише воды и почти ничего не ели.
— Вы уж простите мой скромный обиход. Разносолов заморских не держим. Нам бы хоть по-русски быть сытым. Не откажите отведать, чем Бог послал, — указывал на стол Нехлюдов.
А Бог у него оказался не жадным. Посередине на огромном блюде в рядок лежали два румяных молочных порося, в зубах у каждого соответственно торчал пучок петрушки. На столе также имелись пирожки подовые с рисом и рыбой, судак разварной с хреном, караси жаренные, тушеная говядина, домашняя колбаса, а на горячее суп грибной перловый с ушками. В качестве напитков предлагался яблочный квас и клюквенный кисель, а на десерт песочное пирожное с миндалем.
«Забавно! Ждал он нас что ли? — „Гроза морей“ покосился на уставленный закусками стол. — Интересно, часто ли здесь обедают подобным образом?».
Алексей Петрович будто угадал мысли Нарышкина:
— Дочку нынче ждал, одно осталось мне утешение в печальной старости — Настасьюшка, кровиночка единоутробная! Уж такая она у меня раскрасавица (Катерина вздрогнула и бросила быстрый испуганный взгляд на Нарышкина), такая распрелестница, словно цветок майский! Да вот, погодите, раз сегодня не приехала завтра точно будет, сами увидите! Она, душенька, загостилась у подруги своей, княжны Лизаветы, в Орле. — Алексей Петрович томно вздохнул.
Чувствуя, что обед непоправимо затягивается, Сергей отпросился немного размять ноги. Нехлюдов с явной неохотой вылез из-за стола, и, следуя законам гостеприимства, показал соседу дом. Вернее, лишь малую часть его, состоящую из наиболее обжитых комнат. Нарышкин, стараясь выказывать заинтересованность, осмотрел достопримечательности жилища, коими значились: ружье старинной тульской работы, пыльный ковер из самой Персии, аглицкие каминные часы с рыцарем и темный, похожий на печную заслонку, портрет какого-то предка Нехлюдова. Закончив осмотр и отправив Степана присматривать за ремонтом брички, Нарышкин испросил разрешения хозяина отправиться на прогулку в запушенный сад, который тянулся по всей усадьбе вплоть до крутого обрыва, нависшего над небольшой, но, по всей видимости, глубокой речушкой.
Вспоминая свое нелепое объяснение в роще, Сергей резво заскакал вниз к воде с намерением рассмотреть свою судьбу в темных водах. Он в очередной раз поймал себя на том, что думает о Катерине. Один только чуть вздернутый носик ее мог бы повредить в уме любого ценителя женской красоты, а что за чудо были ее глаза, бархатистые ресницы, тяжелая русая коса, ямочки на щечках и другие аппетитные прелести! Но более всего Нарышкина привлекало выражение Катиного лица: доверчивое и кроткое.
«Может быть, она и есть мой клад? — подумалось ему, и он, вспомнив миф о Галатее, криво улыбнулся. — Нет, Пигмалион из меня решительно не получится! Все, Все! Нужно выбросить эти глупости из головы!».
Отплевываясь и фыркая, как тюлень, «Гроза морей» с удовольствием умыл разгоряченное лицо чистой студеной водой. И в этот момент с высокого обрыва над головой сорвался огромный валун, который через мгновение с громким плеском рухнул в воду в каком-нибудь аршине от Сергея, обдав его с ног до головы брызгами. Нарышкин вскинулся, пытаясь оглядеться вокруг. Сомнений быть не могло: кусты над обрывом шевелились, и до слуха явственно доносился треск ломаемых веток. «Флибустьер» бегом кинулся вверх по склону, хватаясь за траву и загребая ногтями глину. Наконец он выбрался наверх и бросился по следам злоумышленников. Такой прыти Сергей не выказывал, пожалуй, со времен кавказской службы, особенно в том деле, когда после взятия одного немирного аула войскам пришлось спешно отступать в крепость под выстрелы, гиканье и крики горцев: «Аллах акбар! Урус иай!»… Однако отягощенный настойками и плотным обедом, несмотря на все приложенные усилия, он, конечно же, никого не догнал. Пожалев об оставленном в багаже пистолете, Сергей постоял с минуту, прислушиваясь к легкому шелесту листвы в старом саду, затем поворотил обратно и вскоре вышел к барскому дому. У крыльца сидел, попыхивая глиняной трубочкой, дядька Терентий. Нарышкин, тяжело дыша, присел рядом со своим старым слугой.
— К чаю зовут, сударь. Вечер, однако.
Помолчали.
— Странно у них тут, — заметил дядька, выпуская аккуратное кольцо дыма. — Не возьму в толк. В комнатах пыли — аршин! Будто и не живет никто. А повара ихнего видали? Чистый острожник! И люди, те, что за бричкой нашей ходили, тож не краше — подлеты, да и только! Не ндравится мне здесь что-то, сударь!
— Ладно, идем, — рассеянно пробурчал «Гроза морей». — Чай так чай. Хотя знаешь, Терентий, пожалуй, ты прав. Мне здесь тоже как-то не по себе. Ты давай, брат, приглядывай в оба! Сергей поднялся и затопал в дом.
— Какой, к лешему, чай? — сказал он уже сам себе. — Флакончик беленькой я бы сейчас нарушил!
Нарышкин как истинно русский считал водку лучшим средством и в радости, и в горе, и в момент напряжения душевных сил.
На террасе уже кипел самовар, который, раскрасневшись как рак, раздувал ливрейный мужик Евстафий. На улице стало сыро и туманно, солнце скрывалось за дальним лесом, и крыши просторных навесов, окружающих задний двор, поблескивали от росы.
Интербеллум – это период с 1918 по 1939 годы, когда человечество, выйдя из одной глобальной бойни, не просто не учло ошибок прошлого, но приложило максимум усилий, для того, чтобы войти во вторую, еще более масштабную и страшную войну. Эта книга рассказывает о том, как самые разные страны, и даже целые континенты неотвратимо катились к величайшей катастрофе XX века. О том, как амбиции, жажда экспансии, желание сделать лучше и гордыня, граничащая с откровенной глупостью, привели к жуткой всемирной катастрофе.
Земля Южной Африки щедро полита кровью – здесь столкнулись интересы тех, кто родился африканцем, и тех, кто пришел с другого континента, чтобы сделать эти территории своей собственностью. Белые переселенцы – буры – успешно сражаются с восставшими зулусами, но позднее унизительное поражение ожидает и самих колонистов. В это жестокое время выпало родиться братьям Шону и Гаррику Кортни. Один стремится к богатству, готовый добыть его любой ценой, другой – к мирной оседлой жизни на своей ферме. Обоим не занимать силы духа, недаром девиз доблестных предков Кортни гласит: «Я выдержу».
Профессор Фордхэмского университета Оскар Халецки на страницах своей книги прослеживает историю народов Центральной и Восточной Европы с древних времен до середины ХХ века. Автор освещает процессы формирования национальной идентичности и станов ления государств славян, народов Балтии, Подунавья и Балкан. Размышляя об истоках геополитических конфликтов и культурной общности народов, населяющих ключевой регион в самом сердце Европы, историк делает вывод, что свобода и независимость каждого народа необходима для стабильного баланса сил на континенте и развития цивилизации в целом.
Древние времена Карелии и Суоми. Здесь быль переплетается с небылью, владения людей соседствуют с владениями богов и духов. Здесь чародеи и прорицатели живут среди простого люда, взирает с небес Громовержец Укко, грозит вечной ночью Хозяин Зимы. Где-то на просторах от Ингрии до Лапландии вращается Пёстрая крышка – таинственное Сампо, источник счастья и богатства своих обладателей. Здесь создали легенды «Калевалы» – или, может быть, сложили в руны отголоски былого? Главный герой – карельский сказитель Антеро – вместе со своим племянником Тойво отправляется в путь, чтобы разгадать загадку Сампо.
Действие этого увлекательного исторического романа происходит во Франции времён правления Людовика ХIV. Страна охвачена эпидемией отравительства, которая проникла на самые верхние этажи власти. В преступлениях оказываются замешанными и королевские фрейлины. Их кавалерам приходится предпринять самостоятельное расследование, чтобы отстоять честь и достоинство своих возлюбленных и не допустить их гибели. Однако против юных красавиц ополчились совсем нешуточные силы, противостоять которым в одиночку невозможно.
Лорд Пальмур, аристократ-востоковед и по совместительству агент британской разведки, становится первым европейцем, проникшим в таинственный Кафиристан — горную страну, созданную потомками древних бактриан. В небольшом и не переиздававшемся с 1928 г. романе советского писателя и дипломата Н. Равича экзотика, эротика и фантастический вымысел сочетаются с «Большой игрой» в Центральной Азии и описаниями войны в Бухаре.