Авантюристы - [31]
Раздался третий выстрел и Нарышкин, не раздумывая, двинул в дверь плечом что было силы, выбил замок и вломился в заполненную пороховым дымом комнату…
Глашка сидела на измятой постели и жалобно скулила, зажав уши ладонями. Возле залитого вином и заваленного объедками стола, сжимая в руке дымящийся двуствольный пистолет, покачиваясь, стоял багровеющий господин с бульдожьей физиономией. Господин был в исподнем белье, только голову его венчала остроконечная каска с фигурой, изображающей горящую гренаду[6] и двуглавым имперским орлом.
— Эт-та чта-а! — выпучив глаза, протянул он и направил дуло пистолета в сторону Нарышкина.
— А ну брось эту штуку, — спокойно сказал Сергей, шагнул к господину и, крепко сжав ему запястье, легко выдернул оружие — Что же это ты, брат, расшалился совсем? Негоже!
В комнату со страхом заглянул служитель.
— Чта-а-а? — повторил господин в каске. — Я обер-офицер гренадерского полка, а ты кто? Как стоять перед офицером?
Нарышкин медленно выдвинул вперед кулак и подпер им нос разгулявшегося гренадера.
— Будешь шуметь. Я тебе, гад, морду набью! — пообещал Сергей.
— Хочу Шанпанского!.. — разом перестав скулить, хрипло сказала Глашка.
Обер-офицер свел соловые глазки на своей переносице, внимательно рассматривая кулак Нарышкина, потом переместил их на лицо Сергея, украшенное повязкой через глаз. Некоторое время вояка собирался с мыслями.
— Кутузов! — сказал он, отодвигая свое лицо от кулака. — Я узнал тебя!
— Оденься, смотреть стыдно, — поморщился Сергей.
Гренадер тяжело опустился на кровать, исподлобья посмотрел на Сергея и, взяв со стола замасленный обрывок газеты, прочел.
«…Нет в Европе войска, подобного русскому! Никакого в свете солдата, не исключая даже француза, нельзя так скоро поставить на военную ногу…», — он принялся возить по тексту корявым пальцем: «…Что может быть приличнее и приятнее зеленого с красным для пехоты…».
— Налей, красавец, даме красного! — по-своему истолковав услышанное, прохрипела Глашка, пытаясь подмигнуть Нарышкину.
— Пошла вон, стервь! — обер-офицер навел на нее выпученные глазищи. — Галопом, паскуда, ать-два!
Глашка, вполголоса выругавшись, собрала свои пожитки и нехотя поплелась из номера прочь.
— Ты в карты играешь? — спросил обер-офицер, обращаясь к Нарышкину и снимая каску с головы.
— Ну, допустим, — прищурившись, ответил Сергей.
— Давай партейку, Кутузов, а? — предложил вояка. — А то в этом поганом городишке совсем не осталось порядочных людей… одни мошенники и свиньи! Он пошарил под кроватью, смахнул с заплеванной скатерти объедки и воздвиг на ней бутылку красного виноградного вина за номером сто один.
— Ну что ж, — приязненно оглядев возникшую на столе доминанту, умягчился Сергей, — как там, в гимназии-то учили? «Volentem ducunt fata, nolentem trahunt…», так, кажется? «Желающего судьба ведет, не желающего тащит!»
…Нарышкин вернулся в свой номер около полуночи. Он был уставшим, но заметно повеселевшим.
— Боже мой, Сергей Валерианович, мы тут уже совсем извелись Вас ожидаючи, — бросилась к нему Катерина. — Где же Вы, сударь, так долго были?
— Играл в карты, Катенька. Все в порядке. Да я ведь посылал коридорного сказать.
— Сказать-то он сказал, но все же как же можно, что б вот так… — глаза Катерины предательски заблестели. — Я волновалась об Вас! Мы все волновались, — добавила она, бросив быстрый взгляд в сторону хмурого Степана.
— Собирайтесь-ка и побыстрее. Терентий, спускайся вниз. Там во дворе бричка, я велел ее закладывать, так ты присмотри. Ну что, друзья мои, путешествие наше продолжается! — Нарышкин широко зевнул и улыбнулся. — Бог мой, как я устал…Черви, бубны, вины… В глазах рябит! Ничего, в дороге посплю…
— Откуда, сударь мой, бричка? Какая такая бричка? — Терентий развел руками.
— Бричка знатная, новая. Экипаж о четырех колесах с рессорами, изделие знаменитого каретного мастера Прулля из самого Санкт-Петербурга. Тройка лошадок прилагаются к сему в качестве основного движителя экипажа. И даже колокольчик под дугой, кажется, валдайский! Имеется в комплектации кучер, но нам он, пожалуй, без надобности. Так-то, судари мои! — Нарышкин рассмеялся.
— Но откуда? Как? — почти в один голос воскликнула компания.
— Взял на карту у этого болвана из Плавска! Масть шла — любо дорого! Теперь «Портупей-прапорщик» спит, как и его кучер, и нам с вами надобно выезжать немедля, покуда они не прочухались и не подняли шум. Так что собираемся — и в путь дорожку!
— Это что ж, выходит, рублев на полтыщи погрели господина ахвицера? А ну, как он донесет?
— Что делать, Степан Афанасьич! В карты играть — это тебе не лапти плесть! Так что ли в народе говорится? По мне — не садись, коль боишься продуться, а сел — так играй!
— А ежели, все-таки донесет? — не унимался Степан.
— Ну, это, пожалуй, навряд ли. Мундир марать не станет. Пошумит, пошумит да и образумится. А, кроме того, — «Гроза морей» хитро улыбнулся и хлопнул себя по карману, — господин ахвицер написал мне расписку! Поэтому, други мои, — по коням! Свистать всех наверх и полный вперед!
Сборы были недолгими. Через несколько минут запряженный и снаряженный экипаж уже выкатывал со двора гостиницы. Нарышкин более чем щедро дал на чай коридорным и благодарно склонившемуся перед ним служителю.
Профессор Фордхэмского университета Оскар Халецки на страницах своей книги прослеживает историю народов Центральной и Восточной Европы с древних времен до середины ХХ века. Автор освещает процессы формирования национальной идентичности и станов ления государств славян, народов Балтии, Подунавья и Балкан. Размышляя об истоках геополитических конфликтов и культурной общности народов, населяющих ключевой регион в самом сердце Европы, историк делает вывод, что свобода и независимость каждого народа необходима для стабильного баланса сил на континенте и развития цивилизации в целом.
«Паровой дом» рассказывает о путешествиях нескольких европейцев по Индии в чудесном механическом аппарате, по форме очень похожем на слона. Драматические столкновения героев, ведущих между собой давний политический спор, происходят на фоне великолепной природы, замечательных памятников истории и архитектуры... «Дядюшка Робинзон» — первая попытка Жюля Верна создать приключенческий роман, в котором познавательное начало органично сочеталось бы с живой, запутанной интригой. Многие мотивы этого неоконченного произведения перенесены в знаменитый «Таинственный остров». Очерк «Воспоминания о детстве и юности» — об отроческих увлечениях автора, о пробуждении в нем интереса к странствиям и книгам.
Иностранный легион. Здесь рискуют жизнью в колониальном аду лихие парни, которым в сущности, нечего терять. Африка, Азия, джунгли, пустыни — куда только не забрасывает судьба этих блудных сыновей Франции… Кто-то погнался за большими деньгами. Кто-то мечтал о дальних странах и увлекательных приключениях. Кто-то просто скрылся под белой военной формой от закона. Но под палящим солнцем Алжира нет ни правых, ни виноватых, ни людей чести, ни подлецов. И еще там нет трусов — потому что трусы просто не выживают среди бесчисленных опасностей, из которых состоит обычная жизнь легионеров…
Древние времена Карелии и Суоми. Здесь быль переплетается с небылью, владения людей соседствуют с владениями богов и духов. Здесь чародеи и прорицатели живут среди простого люда, взирает с небес Громовержец Укко, грозит вечной ночью Хозяин Зимы. Где-то на просторах от Ингрии до Лапландии вращается Пёстрая крышка – таинственное Сампо, источник счастья и богатства своих обладателей. Здесь создали легенды «Калевалы» – или, может быть, сложили в руны отголоски былого? Главный герой – карельский сказитель Антеро – вместе со своим племянником Тойво отправляется в путь, чтобы разгадать загадку Сампо.
Действие этого увлекательного исторического романа происходит во Франции времён правления Людовика ХIV. Страна охвачена эпидемией отравительства, которая проникла на самые верхние этажи власти. В преступлениях оказываются замешанными и королевские фрейлины. Их кавалерам приходится предпринять самостоятельное расследование, чтобы отстоять честь и достоинство своих возлюбленных и не допустить их гибели. Однако против юных красавиц ополчились совсем нешуточные силы, противостоять которым в одиночку невозможно.
Лорд Пальмур, аристократ-востоковед и по совместительству агент британской разведки, становится первым европейцем, проникшим в таинственный Кафиристан — горную страну, созданную потомками древних бактриан. В небольшом и не переиздававшемся с 1928 г. романе советского писателя и дипломата Н. Равича экзотика, эротика и фантастический вымысел сочетаются с «Большой игрой» в Центральной Азии и описаниями войны в Бухаре.