Авантюристы - [147]

Шрифт
Интервал

Однако из любого правила есть свои исключения. Команда, руководил которой Бурхан, занималась небольшими частными заказами стамбульских сластолюбцев. За такие дела, узнай об этом власти, по бритой голове не погладили бы, но занятие, несмотря на то, что постепенно хирело, продолжало худо-бедно кормить пёстрый сброд на борту фелуки.

Всё бы ничего, но в данном случае Бурхан понял, что просчитался, захватив эту светловолосую тигрицу. Невольница вела себя не по правилам. Ни малейших признаков покорности не подавала, и подступиться к ней было попросту опасно. Выглядела она по меркам рынка неважно. Под глазами у девушки появились темные круги, растрепанные и спутанные волосы красы, казалось, тоже не прибавили. Не могло быть и речи о том, чтобы при таком положении дел получить выгодный барыш. Так и случилось. Уже под покровом темноты судно пришвартовалось в одной из многочисленных гаваней Стамбула, затем все ещё связанную Катерину с опаской погрузили в крытую повозку и повезли в условленное место. По дороге девушка, которой неосмотрительно позволили размять конечности, изловчившись, едва не откусила нос Атмадже и до крови расцарапала лицо Айчобану. Когда прибыли на место, окончательно расстроенный Бурхан был вынужден сбыть вновь связанную Катерину по дешевке. Хитрый купец-перекупщик обвел-таки наивного пирата вокруг пальца, заплатив едва ли четверть обычной цены за белую рабыню. Пряча тощий кисет с монетами, Бурхан был мрачен, как туча. Садясь в повозку, в которой подвывал Айчобан и хлюпал носом Атмаджа, он подумал, что, пожалуй, стоит оставить опасное ремесло более удачливым людям и заняться чем-то менее хлопотным. Например, охотой на акул в Средиземном море. Суп из их плавников, что умеют готовить повара в ресторанах Перы, говорят, просто обожают эти чудаковатые иностранцы-гяуры.


Бедолага Бурхан был не ахти каким докой в женской психологии. Да и есть ли знатоки её? Очень хотелось бы взглянуть на человека, объявившего себя таковым. Как бы то ни было, но в доме у купца Катерину, которая непостижимым образом стала вдруг «шелковой», отмыли, нарумянили, на столик перед ней поставили таких яств, что оголодавшая Катя не смогла устоять. Подумала и стала кушать.

Служанки переодели девушку в восточный наряд, и зашедший на женскую половину хозяин дома зацокал языком, смекнув, что не прогадал.

— Гёркем, ихтизам… гёркем — великолепно, — сладко причмокивая, лопотал удовлетворенный работорговец, удаляясь.

Уже через два дня он удачно продал Катерину члену султанского дивана кадиаскеру Кылыч-эфенди, который покупал забаву для своего избалованного сынка Таркана.

Катерину поселили в харемлике вместе с женами и наложницами Кылыч-эфенди, но все знали, что новая рабыня предназначается старшему сыну и наследнику бея.

Вечером в комнату к девушке проникла кухонная служанка — пожилая турчанка, на деле оказавшаяся уроженкой Малороссии. Гюзель, которую прежде звали Галиной, рассказала, что её еще в детстве украли цыгане, вывезли в Бессарабию, оттуда переправили за Дунай, а там уже и в саму Турцию.

— Ты ж моя детонька, — сокрушалась Галина, слушая рассказ Катерины.

— О, це ж дьяволы! У тоби чоловик був? Ни? Жоних? Шукае тоби? Це добре, тильки зря… Зараз отдадуть тоби Туркану. Он парубок швыдкий, тильки заполошный трохи… Ой, доля, доля…

Слушая рассказ Гюзель-Галины о житье-бытье в гареме и приглядываясь к местным порядкам, Катя сделала для себя неожиданный вывод, что на самом деле в доме, казалось бы, патриархальных турок всем заправляли бабы. Вернее, самые проворные из них. Так, например, у Кылыч-эфенди верховодила молодая ещё черкешенка Мадина. Дочь Кавказа два года назад попала к кадиаскеру, сумела стать любимой женой и теперь вила из старика веревки. Единственно, кому еще потакал бей, так это сыну от старшей жены, но это пока Мадина не произведет на свет мальчишку. В прошлом году у нее родилась дочка, однако поговаривали, что Мадина своего добьется. Недаром любимая жена хозяина каждый месяц совершала паломничества к святым мавзолеям, а в дороге всякое может случиться… И всякий тоже…

Быстро усвоив обычаи, Катерина смиренно, на первый взгляд, принялась ждать, чувствуя на себе неприязненные взгляды всей женской половины гарема.

Исключение составляла только Галина, с которой удавалось иногда размолвить словечко. Мадина, явившаяся из своих отдельных покоев с одной лишь целью — увидеть новую наложницу, окинула Катю с ног до головы презрительным взглядом, заскрежетала зубами и удалилась, намеренно опрокинув по пути цветочную вазу.

— Це ж змеища! — оценила выходку Галина. — Зарежет зараз як того барана. Почикай, вона ж сама на сынка глаз положила.

— Не зарежет, мы еще поглядим, чья возьмёт, — вскинулась Катерина. — За мной придут, — с уверенностью добавила она. — Серёжа, сокол мой ясный, меня, поди, уж обыскался!

Таркан явился к своей новой наложнице на следующую ночь. Был он, как водится у турок, брит налысо, черноглаз, вертляв и тонок станом, словно девица. Стрюк да и только. На Катерину, привыкшую к изрядной стати Нарышкина, её новый «господин» не произвел должного впечатления. Более того, на юношу, ожидавшего встретить томную негу северной красавицы, обрушился настоящий ураган хотя и маленьких, но ощутимо лупящих в цель кулачков. От такой неожиданности в гордо выпиравшем естестве юного любовника произошли значительные перемены. Таркан насилу вырвался и с позором, поддерживая штаны, ринулся прочь из опочивальни. Дом огласили его крики.


Рекомендуем почитать
Мой любимый крестоносец. Дочь короля

Англия, XII век. Красивая избалованная нормандка, дочь короля Генриха I, влюбляется в саксонского рыцаря Эдгара, вернувшегося из Святой Земли. Брак с Бэртрадой даёт Эдгару графский титул и возможность построить мощный замок в его родном Норфолке. Казалось бы, крестоносца ждёт блестящая карьера. Но вмешивается судьба и рушит все планы: в графстве вспыхивает восстание саксов, которые хотят привлечь Эдгара на свою сторону, и среди них — беглая монахиня Гита. Интриги, схватки, пылкая любовь и коварные измены сплетены в один клубок мастером историко-приключенческого романа Наталией Образцовой, известной на своей родине как Симона Вилар, а в мире — как “украинский Дюма”.


Сеть паладинов

Конец XVI века. Османская империя стремительно расширяет свои пределы. Её войска вторглись в Иран и Венгрию. Появилась реальная угроза подчинения туркам всей Центральной Европы. Но богатая, сильная и гордая Венецианская республика камнем преткновения встала на пути захватчиков. Её отважные «паладины» — тайные агенты — сумели нейтрализовать османскую разведку и раскрыть крупный сговор между Портой и западными монархами...


Интербеллум 1918–1939. Мир между великими войнами

Интербеллум – это период с 1918 по 1939 годы, когда человечество, выйдя из одной глобальной бойни, не просто не учло ошибок прошлого, но приложило максимум усилий, для того, чтобы войти во вторую, еще более масштабную и страшную войну. Эта книга рассказывает о том, как самые разные страны, и даже целые континенты неотвратимо катились к величайшей катастрофе XX века. О том, как амбиции, жажда экспансии, желание сделать лучше и гордыня, граничащая с откровенной глупостью, привели к жуткой всемирной катастрофе.


История Центральной Европы с древних времен до ХХ века. Кипящий котел народов и религий на территории между Германией и Россией

Профессор Фордхэмского университета Оскар Халецки на страницах своей книги прослеживает историю народов Центральной и Восточной Европы с древних времен до середины ХХ века. Автор освещает процессы формирования национальной идентичности и станов ления государств славян, народов Балтии, Подунавья и Балкан. Размышляя об истоках геополитических конфликтов и культурной общности народов, населяющих ключевой регион в самом сердце Европы, историк делает вывод, что свобода и независимость каждого народа необходима для стабильного баланса сил на континенте и развития цивилизации в целом.


Осколки Сампо

Древние времена Карелии и Суоми. Здесь быль переплетается с небылью, владения людей соседствуют с владениями богов и духов. Здесь чародеи и прорицатели живут среди простого люда, взирает с небес Громовержец Укко, грозит вечной ночью Хозяин Зимы. Где-то на просторах от Ингрии до Лапландии вращается Пёстрая крышка – таинственное Сампо, источник счастья и богатства своих обладателей. Здесь создали легенды «Калевалы» – или, может быть, сложили в руны отголоски былого? Главный герой – карельский сказитель Антеро – вместе со своим племянником Тойво отправляется в путь, чтобы разгадать загадку Сампо.


Четыре фрейлины двора Людовика XIV

Действие этого увлекательного исторического романа происходит во Франции времён правления Людовика ХIV. Страна охвачена эпидемией отравительства, которая проникла на самые верхние этажи власти. В преступлениях оказываются замешанными и королевские фрейлины. Их кавалерам приходится предпринять самостоятельное расследование, чтобы отстоять честь и достоинство своих возлюбленных и не допустить их гибели. Однако против юных красавиц ополчились совсем нешуточные силы, противостоять которым в одиночку невозможно.