Авантюристы, иллюзионисты, фальсификаторы, фальшивомонетчики - [36]

После этого Видока перевели в тюрьму Форс, в которой был более легкий режим. За двадцать один месяц, что он находился в этой тюрьме, благодаря его доносам полиции удалось разоблачить и арестовать много преступников. Уже тогда Видок принес большую пользу для безопасности всей Франции. Господин Анри доложил префекту полиции о многочисленных разоблачениях и арестах, сделанных благодаря помощи Видока. Вскоре он был освобожден. Для этого был разыгран спектакль побега для того, чтобы никто не мог заподозрить Видока.

Таким образом, произошло одно из самых неожиданных и поразительных превращений Видока. Из преследуемого и гонимого обществом преступника он становится его рьяным защитником. Своими спасителями и благодетелями он считал Анри и Паскье. «Они возвратили мне жизнь, если не более, — говорил он. — Для них я готов был подвергнуть себя тысяче опасностей, и мне поверят, если я скажу, что часто рисковал собой, чтобы добиться от них одного слова похвалы».

Господин Анри руководил первыми шагами Видока на поприще сыска. Это был хладнокровный человек с твердым характером, к тому же очень наблюдательный, прекрасный физиономист. В уголовной среде его называли «Сатаной» или «Злым гением». И он заслужил эти прозвища. Прирожденный полицейский, он обладал истинным талантом сыщика и как никто другой был предан своему делу. У Анри было два способных помощника — следователь Берто и начальник тюрем Паризо. И вот эти трое решили искоренить разбой в столице. Видоку в их планах отводилась едва ли да главная роль. Было решено поручить Видоку возглавить борьбу с преступностью. Так бывший каторжник оказался в роли охранителя закона.

Перед Видоком была поставлена задача непосредственного осуществления замысла по очищению Парижа от преступников. Задача эта была сложной хотя бы по той причине, что в подчинении у новоявленного шефа уголовной полиции было всего четыре помощника — таких же, как он бывших заключенных. Первый крупный успех Видока на новом поприще был связан с именем знаменитого фальшивомонетчика Ватрена, за поимку которого он получил денежное вознаграждение.

Разоблачениям Видока способствовал не только его талант сыщика и знание преступного мира, но и искусство трансформации. Так, во время охоты на преступников он появлялся на парижских улицах, в притонах и трущобах под видом слуги и ремесленника, угольщика и водовоза. Причем он мог одинаково ловко носить костюм бродяги и аристократа. В борьбе с уголовниками он избрал способ личного наблюдения. Посещая под чужим именем злачные места, Видок притворялся, что его преследует полиция и тем самым входил в доверие. Воры, бандиты и мошенники были убеждены, что он такой же, как и они, ведь он свободно изъяснялся с ними на воровском жаргоне арго, знал законы уголовного мира и такое рассказывал о своих похождениях, что самых закоренелых преступников брала оторопь. Ежедневно Видоку удавалось кого-нибудь изловить, но никто из арестованных даже не мог и помыслить, что угодил за решетку по его милости.

Контора Видока располагалась на улочке Святой Анны, неподалеку от префектуры полиции. Своих помощников он набирал из бывших уголовников, прошедших тюрьмы и каторги. Он руководствовался принципом, согласно которому «побороть преступление сможет только преступник». Вначале, как мы уже говорили, бригада Видока, которую в шутку стали называть «бандой», состояла из четырех человек. Потом их стало двенадцать. С такой горсткой людей Видок умудрялся арестовывать по несколько сотен убийц, воров и мошенников в год. Ему удавалось обезвреживать целые шайки бандитов, насчитывавшие до двадцати человек. Уголовники стали его люто ненавидеть. Они грозили Видоку расправой и не раз покушались на его жизнь. Невзлюбили Видока и полицейские. Они завидовали его ловкости и удачливости, не раз пытались оклеветать, распускали слух, будто он действует заодно с ворами и получает от них свою долю. В то же время сами вступали в сговор с преступниками, выдавая им планы Видока.

Между тем его авторитет у начальства продолжал расти. Видоку поручали самые сложные и опасные дела, с которыми он всегда успешно справлялся. Однако, несмотря на все успехи, он продолжал числиться тайным агентом. Ему все еще не было даровано помилование, хотя его должность вроде бы и гарантировала свободу. Однако такая свобода была относительна, т. к. в любое время его могли этой свободы лишить. Не забывал он и о том, какое презрение питали к занимаемой им должности. Однако, по зрелому размышлению, он решил, что тяготившие его мысли — не более как предрассудок, т. к. совесть его была чиста и вину свою он искупил. Сознание этого помогло Видоку переносить несправедливость и неблагодарность. И все-таки, только тогда, когда его назначили руководителем всего сыска, т. е. когда он стал начальником Сюртэ — криминальной полиции, — он мог считать, что, наконец-то, добился признания и благодарности.

Вообще говоря, Видок был полон благих намерений и всерьез думал не только очистить город от уголовников, но и перестроить всю систему карательных мер и наказаний, до этого (по его мнению) нелепую и малоэффективную. Так, он хотел улучшить режим в тюрьмах и на галерах, т. к. по себе знал, как тюрьма уродует и озлобляет людей, особенно тех, кто оказался там впервые, причем часто за ничтожную провинность.