Авантюристы, иллюзионисты, фальсификаторы, фальшивомонетчики - [34]

Вернувшись домой, Видок, чтобы хоть немного успокоить родителей, которые переживали за непутевого сына, сочинил для них рассказ о своей жизни, мало соответствовавший действительности. Однако из этого рассказа родители все же заключили, что он находится в бегах и ему грозит опасность. Посоветовавшись, они решили поместить его у одного бывшего кармелитского монаха, который жил в маленькой деревеньке и тайно совершал богослужения. Так Видок стал помощником этого монаха. Заодно он помогал монаху и в обучении деревенских детей. С этой ролью Видок справлялся отлично и никто из окрестных жителей не подозревал, что молодой монах — беглый каторжник. Однако тут его подвела страсть к женщинам. Однажды ночью, на сеновале, Видока схватили местные ревнивцы. Его раздели и высекли крапивой, после чего голым вытолкали на улицу. Через несколько дней, выздоровев, Видок навсегда покинул свое безопасное пристанище.

После этого происшествия он решил отправиться в Роттердам.

Прибыв в этот город, Видок нанялся матросом на корабль. Паспорта у него никто не потребовал, поэтому он назвался вымышленным именем — Огюстом Дювалем. Судно, на которое устроился Видок, было обыкновенным капером, поэтому ему пришлось участвовать в абордажных схватках при захвате английских торговых судов, т. к. Франция в то время находилась в состоянии войны с Англией. За это он получал свою долю с захваченной добычи. Скопив порядочную сумму, Видок уже стал подумывать о каком-нибудь честном занятии, как вдруг на судне появилась полиция для проверки. Случилось это в Остенде. Так как у Видока не было документов, ему предложили сойти на берег и подождать в участке, пока закончится проверка его личности. По дороге в участок Видок решил сбежать от полицейских, но это ему не удалось. После этого Видока вновь отправили в тюрьму Бисетр, а оттуда с партией приговоренных к каторге ему пришлось проделать тяжелый сорокадневный путь до Тулона.

В Тулоне Видоку вновь выдали одежду каторжника и заковали в ручные кандалы. Личность его идентифицировали и, соответственно, срок каторжных работ, к которым он был приговорен ранее, увеличился за побег на три года. Видока, оказавшегося в числе «оборотных лошадей», т. е. беглых и вновь пойманных преступников, освободили от работы, чтобы исключить возможность побега. О тулонской каторге в народе шла дурная молва. По сравнению с брестской каторгой содержание здесь было намного хуже. Поэтому неудивительно, что через некоторое время Видок приобрел жалкий вид. Он испытывал недостаток пищи, спал на досках, был прикован к скамье и страдал от жестокого обращения. Однако, несмотря на пристальный надзор в этой тюрьме, Видока не покидала мысль о новом побеге. Он решил прибегнуть к испытанному методу — притвориться больным с тем, чтобы оказаться в госпитале. Это ему удалось, ну а дальше все зависело от случая. Вскоре такой случай представился. Однажды фельдшер по неосторожности оставил свой сюртук, шляпу и трость у кровати Видока. Воспользовавшись этим и переодевшись в чужое платье, а также изменив внешность с помощью заранее припрятанного парика, Видок благополучно бежал из тюрьмы. Однако и на этот раз его поймали (до следующей попытки бежать).

За все совершенные побеги, а также за смелость и отвагу Видока прозвали королем риска. Говорили, что он оборотень, способный проходить сквозь стены, что он даже в огне не горит и в воде не тонет. И это, действительно, было так. Однажды Видок прыгнул в реку из окна тюрьмы. Наступили сумерки, плыть было трудно. Он продрог, и силы начали ему изменять, однако он все-таки спасся. В другой раз он с моста бросился в реку, спасаясь от полицейских. Его преследователи были уверены, что он утонет, т. к. это произошло зимой, а течение в реке было бурное. Однако и на этот раз удача сопутствовала Видоку.

Местом очередного ареста Видока был город Мант, где он был опознан как беглый каторжник. Его отправили в Париж в сопровождении жандармов, имевших при себе инструкцию, в которой говорилось, что «Видок (Эжен Франсуа) заочно приговорен к смертной казни. Субъект этот чрезвычайно предприимчив и опасен». До самого Парижа с него не спускали глаз. Он понимал, что на этот раз положение его более чем серьезно, поэтому выход был один — несмотря ни на что, снова бежать. Прибыв в Париж, Видок очутился в тюрьме, расположенной в Луврской колокольне. В первую же ночь по прибытии сюда Видок бежал, перепилив решетку на окне и спустившись по веревке, сплетенной из простынь.

После этого последовали новые приключения. Сначала Видок скрывался, переодевшись пленным австрийцем. Затем служил на пиратском судне, ходил со знаменитыми пиратами Поле и Жаном Бартом на абордаж, тонул во время бури. Затем он вновь вступил в армию, где получил чин капрала морской артиллерии. И тут судьба свела его с членами одного тайного общества, которые тогда существовали в армии. Невольно он оказался посвященным в секреты этого тайного общества, которое называлось «Олимпийцы».

Тайное общество «Олимпийцы», как сообщает Видок, впервые возникло в Булони. Оно было организовано по образцу масонских лож. В него допускались моряки от гардемарина до капитана корабля, а из сухопутной армии — от унтер-офицера до полковника. Видок слышал на собраниях олимпийцев, как они провозглашали принципы равенства и братства, произносили антиправительственные речи. Всех членов общества связывала клятва «взаимного содействия и покровительства». О политической направленности этого общества говорят принятые им знаки — рука с мечом в окружении облаков, внизу опрокинутый бюст Наполеона. Чтобы быть принятым в общество, требовалась проверка на мужество и скромность. Достойных и отличившихся на военном поприще, а также недовольных воцарением Наполеона на троне принимали особенно охотно. Хотя о свержении узурпатора из осторожности предпочитали не говорить вслух, однако цель руководителей была именно такова.