Авантюристы, иллюзионисты, фальсификаторы, фальшивомонетчики - [35]

Тем не менее, деятельность общества «Олимпийцев», по свидетельству Видока, не вызывала особого беспокойства у властей. Так, генеральный комиссар полиции в Булони регулярно доносил министру полиции Фуше о сборищах заговорщиков. Он полагал, что олимпийцы — всего лишь горстка идеалистов, мечтателей, одержимых масонскими фантазиями. Тем не менее, хитрый и осторожный министр полиции заслал в ряды заговорщиков своего агента. Действовал этот агент весьма успешно. Он близко сошелся с некоторыми олимпийцами и, завоевав их доверие, добился того, что был даже посвящен в члены. Разумеется, все, что говорилось на их собраниях, тут же становилось известно министру полиции.

Об олимпийцах и агенте, засланном в их ряды, Видок узнал от него самого при следующих обстоятельствах.

Однажды он стал свидетелем поединка двух военных — вахмистра и сержанта. Во время этой дуэли сержант поскользнулся и упал в канаву. Вахмистр стал насмехаться над своим поверженным противником. Видока это возмутило, и он бросился на вахмистра со шпагой в руках, причем ранил того в грудь, а затем, из сострадания, сам перевязал ему рану. Для этого Видок разорвал на нем рубашку. Тут он увидел на теле раненого клеймо, которое свидетельствовало о том, что его обладатель — бывший обитатель галер. Оказалось, что и тот узнал в Видоке бывшего каторжника. Оба пообещали хранить молчание. После этого вахмистр пригласил обоих своих недавних противников скрепить мировую у «Золотой пушки». К вечеру, после изрядной попойки, Видок вызвался проводить домой захмелевшего сержанта, которого, как оказалось, звали Бертран. Очутившись у него дома, Видок был поражен роскошной квартирой, в которой тот жил. А новоявленный друг с ходу предложил Видоку заработать столько же, сколько имеет и он. Бертран признался, что является членом тайного общества «Олимпийцы». На вопрос Видока, кто такие эти олимпийцы, он пояснил, что это люди, которые поклоняются свободе и проповедуют равенство, и тут же предложил своему новому другу сделаться их приверженцем. Поблагодарив, Видок отказался. Он объяснил свой отказ тем, что это тайное общество обязательно обратит на себя внимание полиции, а он не хочет иметь с ней ничего общего. Одобрив осторожность и благоразумие Видока, Бертран, расположенный к откровенности выпитым, поведал ему, под строгим секретом, что выполняет в рядах заговорщиков особую миссию, иначе говоря, является тайным агентом полиции.

Вскоре Бертран исчез из поля зрения Видока, однако эти сведения об олимпийцах он хорошо запомнил. Вскоре многие олимпийцы были арестованы, по-видимому, по доносу Бертрана.

Хотя Видок и отказался от предложения стать осведомителем, но эта мысль запала ему в голову, ведь он был изгнан из общества, хотя и готов был исправиться. Лучшим доказательством этого было то, что всякий раз после очередного бегства он отличался примерным поведением и редкой добросовестностью в выполнении своих обещаний. Не раз Видок проклинал свою судьбу, погубившую его молодость. Теперь он твердо решил исправиться, сделаться честным человеком, заработать право вернуться в мир добропорядочных людей и навсегда порвать с прошлым. Но как искупить вину? Как заставить поверить, что он готов исправиться?

Недолго думая, Видок написал письмо жандармскому полковнику о том, что ему известны имена тех людей, которые совершили одну кражу, которую в то время расследовала полиция. Он описал внешность участников этой кражи, и благодаря этому они были схвачены. Правда, письмо это Видок написал пока анонимно. О нравственной стороне своего поступка в то время он мало задумывался.

Вскоре после этого Видоку стало известно о плане ограбления и убийства, которое задумали его дружки. Ни минуты не раздумывая о грозившей ему опасности в случае разоблачения доноса, Видок отправился в парижскую полицейскую префектуру к шефу ее Первого отделения господину Анри, ведавшему борьбой с уголовными преступлениями. Господин Анри принял его благосклонно, но заявил, что не может предоставить ему никаких гарантий. Он сказал Видоку, что это не помешает ему сделать разоблачения, которые, после обсуждения, может быть, и заслужат внимания…

Видок попытался возразить господину Анри. Он заявил, что подвергает свою жизнь опасности и что тот, возможно, не представляет, на что способны преступники, которых он хочет выдать. Если же его вернут на галеры, то там его также будет ждать жестокая кара, если станут известны его контакты с полицией. Разговор этот так и закончился ничем. Сделка не состоялась. Видок покинул полицию, не назвав своего имени.

После этого Видок оставил на некоторое время мысль о сотрудничестве с полицией. Он, как и прежде, скрывался, жил под чужим именем. Он не сомневался в том, что над ним тяготеет проклятие и напрасно бежать от порока, который с удивительным постоянством настигал его.

Как он и предугадывал, какую бы маску он ни надевал на себя, правосудие в конце концов настигло его и на этот раз. Вскоре он вновь очутился в Бисетре. Здесь его встретили как признанного главаря уголовного мира. Его авторитет был непререкаемым. Преступники ему подчинялись, старались во всем угодить. Слава Видока росла, однако мало утешала его самого. Он вновь решил предложить свои услуги полиции, причем с условием освобождения от каторги и отбывания срока заключения в любой тюрьме. Вновь Видок написал господину Анри, сообщив важные сведения. При этом он уверял, что и впредь будет поставлять подобного рода информацию. Господин Анри доложил обо всем префекту полиции Паскье. Предложение Видока, наконец-то, было принято.