Авантюристы и аферисты - [47]

— Тоже правильно. — Стоя спиной к Леонидовичу и заваривая чай, поддакнул Арсэн. — Кстати, вспомнил анекдот… Просыпается мужик после грандиозной пьянки и подходит с «будуна» к зеркалу. Глянул в него и обмер… Он стоит в женском парике, в колготках, в лифчике и с нарисованными губами, а изо рта торчит маленький шнурочек… Не открывая рта, берёт он дрожащими руками за шнурок и медленно начинает тянуть его наружу… Губы дрожат и тихо шепчут: «Если это не чай «Липтон», тогда пиздец!!!» — И Арсэн дико расхохотался. Леонидович, с десятью секундной задержкой косо улыбнулся, но через секунду лицо расплылось в сияющей улыбке, а ещё через секунду, он тоже хохотал на всю квартиру.

Друзья веселились добрых пять минут, то затихая, то вновь взрываясь, бурей смеха. И когда казалось, силы для веселья иссякли и они готовы были приступить к чаепитию, Арсэн, ставя на стол две кружки с чаем, очень серьёзно спросил:

— Леонидович, а ты против "Липтона" ни чего не имеешь?

И всё началось сначала. Насмеявшись вдоволь и напившись чаю с вареньем, они решили отойти ко сну. Уже засыпая, Леонидович негромко проговорил:

— Спасибо Арсэн.

— Да, пожалуйста. — Прозвучало в темноте со стороны дивана, где Арсэн устроился на ночлег.

— Я в смысле…

— Я понял, понял. Спи давай — «турыст». Завтра наш день!

И они заснули в ожидании светлого будущего.

Утром, позавтракав, закрыв квартиру и усевшись в свою машину, Арсэн и Яков Леонидович понеслись в сторону государственной границы. Всю дорогу, как и положено туристам, нашим туристам, они болтали о политике, о наших и «ихних законах», о нравах буржуйского мира и о моральных достижениях нашей Родины. Время пролетело за разговором быстро и по происшествию определённого количества времени, «эмигранты по финансовым мотивам», приблизились к месту реальных и законных возможностей по пересечению границы. ТАМОЖНЯ! Таможня — это не только красивый домик с навесом, куда заезжают машины на досмотр и паспортный контроль, это не только люди в синей и зелёной форме, и это не только пограничный столб и последний отечественный шлагбаум, а это и всё то, что происходит ещё за пять, десять километров до того самого последнего расписного пограничного столбика. Кстати, и все те люди, которые задействованы в процессе пересечения границы — это так же таможня.

«Анти-Вавилон» — вот пожалуй, более менее подходящее название этому общественному месту.

Близость сопредельного государства, так же накладывала определённый отпечаток и на язык общения между всеми участниками процесса присутствия и процесса пересечения. Так например, многие вещи назывались польскими словами или украинско-польским суржиком, причём все прекрасно друг друга понимали.

И первое, что увидели Арсэн и Яков Леонидович, при подъезде к границе — это длинную очередь километров пять-семь из автомобилей разных марок и тонажности. Здесь, в этом отстойнике по правую сторону дороги, томились в длительном ожидании водители и пассажиры, чтобы наконец, пересечь эту проклятую границу. Но не всё было так просто!

— Шо это такое? — Спросил Леонидович, увидев через лобовое стекло этого «железного удава».

— »Колейка». — Ответил Арсэн, прикидывая в уме скорость своего автомобиля и манёвр, чтобы попытаться проскочить мимо этой жуткой очереди прямо к таможни.

— »Колейка»? Какая «колейка»? Узкоколейка, что ли? — не успокаивался Леонидович.

— Да нет, судя по её размерам, дело тут поставлено на широкую колею.

— В смысле?

— Скоро сам всё увидишь. — Загадочно улыбаясь, ответил Арсэн.

— Слушайте Арсэн, а шо твориться на самой таможне, если перед ней такая очередь? А?

— На самой таможне, как раз всё нормально — она пуста.

— Как пуста? — Не успокаивался Леонидович.

— Ты понимаешь, мой «допытливый юный пограничник», для меня это всегда было загадкой века — почему при пустой таможне такие очереди перед ней…. Хотя есть у меня одна версия и как кажется мне, наиболее приближенная к действительности… Скорее всего — это так надо…. Потому, что это специальная психологическая обработка граждан пересекающих границу…. А ты знаешь, Леонидович, что гражданин униженный ещё до таможни, готов к ещё большему унижению и к очень быстрому расставанию со своими деньгами? Вы можете конечно возмущаться, но всё что вы скажете там…. будет искажено и направлено против вас.

— Коррупция — это беда всех стран и народов.

— Я тебя умоляю. — Снисходительно хмыкнул Арсэн. — Ты запомни, что времена шпионов крадущихся через КСП под видом заблудившегося и мечтательного лося или дикого кабана, не имеющего карту, — закончились. И вообще, чтоб ты знал, что на смену злых овчарок, пришли кудрявые коккер-спаниэли. Ты можешь себе представить Леонидович, пограничника Карацупу сидящего в засаде с коккер-спаниелем по кличке, например «Мальчик», с пачкой корма «Педигрипал» и с калькулятором?

— Так получается, шо граница не на замке? Одна только коммерция, граничащая с изменой?

— О! Доктор, у нас тяжёлый случай! Имеем пациента, с явными признаками «хронического коммунистического зомбирования». — И Арсэн из-подо лба, словно старый профессор психиатр, посмотрел на Леонидовича. — Послушай меня сюда, «тонкая прослойка интеллигенции». Граница наша на замке, даже можно сказать, что на замке с кодовым набором. А наша таможня честно работает, только при смене руководства.