Авантюристы и аферисты - [17]

— Мужики! Пошли в сауну! — Зашумели соседи Арсэна и Леонидовича по столу. — Пива и раков! — Кричали они обслуге, по выправке которой можно было судить, что она не ниже звания лейтенанта, у каждого из официантов.

— На воздух! — Скомандовал Анатолиевич. — Надо ударить фонтаном по экологии!

И все эти сливки общества, выйдя из дому в вечернюю прохладу, начали разбредаться по ближайшим кустам и под деревья, на ходу расстёгивая брюки. Окружающая природная среда, содрогнулась, от количества ядовитых продуктов распада, шумно вытекающих из этих мужей. Вместе с природой содрогнулись, а некоторые даже вскочили, фыркая, как лошади, охранники этого объекта, которые были замаскированные от человеческого глаза. Они были расставлены начальником охраны по точкам, в кустах и под деревьями, для лучшего ведения защитного огня от вероятных террористов. Но, кто бы мог подумать, что бравые парни из «Секьюрити», сами попадут под «мочебойный огонь» со стволов разного калибра. Пьяная «расстрельная команда», хохоча и пряча своё оружие в штаны, возвращалась к дому, а команда охраны, с подмоченной репутацией, матерясь во всю, ретировалась вглубь темноты.

Арсэн и Леонидович, сидя на лавочке и мирно покуривая сигареты, наблюдали за всей этой водной эйфорией. Несколько тел упало на соседние лавки. Лиц, в быстро наступивших сумерках, видно не было, лишь белые рубашки и огоньки сигарет выдавали их присутствие. Казалось, что наши друзья окруженны привидениями и курят вместе с ними «трубку мира».

— Сколько государство не обманывай, а своего все равно не вернешь… — Прозвучало в темноте, с одной из лавок.

— Шоб вы так жили, как прибедняетесь! — Выплюнул Леонидович, туда же.

— …Грузин — это звание, еврей — это призвание, цыган — это профессия, русский — это судьба. — Прозвучал пьяный голос с другой лавки.

— Шоб твой рот торчал сзади!.. Кто был нечем — достал уже просто совсем! — Опять огрызнулся не пришедший еще в себя Леонидович.

— Кто там все время вякает? — Спросил пьяный в дым голос с противоположной лавки.

— С тобой, пьяным быдлом, Бог сейчас разговаривает! — И посмотрев на Арсэна, который с интересом наблюдал за новым методом кодировки от пьянства, тихо добавил: — Через меня конечно.

— Кто?! — Дрогнул голос и было видно только, как сигарета вывалившись, по-видимому, из руки, упала на землю. — Во мужики, я допился, до п…ца… Галюны начались!

— Почему, поц, когда ты разговариваешь с Богом — это называется молитвой, а когда Бог с тобой, то это шизофренией? — Прогремел Леонидович своим басом в темноте.

Йоб… — Лишь и смог выговорить голос и застонал.

Остальные привидения, сидящие на соседних лавочках и молча слушавшие до этого момента, расхохотались. Им понравился розыгрыш, с голосом Бога, над их пьяным товарищем. Три белых силуэта подплыли в темноте к тому месту, где мычала «пьянь» побеждённая Леонидовичем в дискуссии, и один из них сказал:

— Надо его все-таки забрать в номер, а то если здесь оставим на ночь, то простудиться или охранники, в отместку за своих, обосцут…. Ещё утонит — дурак. — И все, сидящие в темноте заржали.

— Давай, мужики, понесли его. — Сказал другой голос.

— Тиха украинская ночь…. но сало надо перепрятать!!! — Сказал третий голос, и под дружеский хохот, они поволокли тело к дому.

— Теперь его состояние не совместимо с чувством глубокого удовлетворения. И я очень этому рад. — Выговорил фразу, победителя, Леонидович.

На лавках, дружески захихикали. Арсэн, потянув за рукав, разошедшегося во всю «еврейского порицателя пороков», тихо увлёк его в кромешную темноту боковой аллеи.

— Ты не дипломат. — Сказал он. — Дипломат — это человек, который может послать вас «на хер» таким образом, что вы с предвкушением будете ждать эротического путешествия. А ты, правду-матку в глаза рубишь! Понял?.. И прекращай умничать, а то спалимся. — И ухмыльнувшись в темноте, саркастически хмыкнул. — Бог, говоришь, через тебя разговаривает? Есть у меня пару вопросов…

Вдруг, в черном силуэте дома, где-то сбоку, открылась маленькая дверь. Вместе со светом в темноту ночи, дверь выпустила на улицу и человека, обмотанного, как римский патриций, туникой через плечё. «Патриций», с опущенной головой и хныкая, как маленький ребёнок, мелкими шажками засеменил к главному входу в здание. Следом за ним, в том же дверном проёме, появилось два улыбающихся, пьяных мужика, которые были обмотаны простынями. Упершись рукой в косяк двери, один из них крикнул удаляющемуся «патрицию»:

— Иван Иванович, ну что ты, в самом деле! Ну, чего обиделся?.. Ты не так всё понял! Вернись! — И добавил, тише. — Иди, иди…. «танцор толстожопый».

— В смысле? — Поинтересовалась другая пьяная рожа.

— Да сидим в парилке, а этот Иван Иванович…. его видно развезло от водки, начал вытанцовывать тут, тряся своим задом и виляя бёдрами…. Все ухмыляются, кривятся. А он поворачивается, и замечает, что у нашего генерала-мента член встал… Так он как завизжит: «У него на меня встал!!!» Хватанул простынь и в двери… Дурак!.. Не понял он суровой мужской шутки!.. А жаль!

— Что там? — Крикнул кто-то из сауны.

— Это я — почтальон Печкин. Принес журнал Плейбой с заметкой про вашего мальчика. — Заорал человек в проеме дверей. — Сейчас я у вашего мальчика буду измерять… — И в сауне раздался многоголосый дикий хохот.