Аваллон - [27]
– Как и для вас?
– Это совсем другое дело.
– Кто же вы такие?
Егерь рассмеялся.
– Пойми: нет никаких вы. Здесь вообще уместнее вопрос не кто, а что.
– И что же тогда?
– Нельзя объяснить, ты не поймешь. А если так, чтоб понял… ну, не знаю… изначальная энергия, скажем так.
– То есть – Бог?
– Бог – всего лишь определение, а не суть.
Рязанцев сплюнул.
– Философский диспут при отсутствии исходных основ бесплоден.
– Это точно, – согласился егерь, затягиваясь дымом. – Человек же в плену собственных представлений, которые самонадеянно обозвал законами природы. По ним ветер не может дуть навстречу самому себе, дорога ведет лишь в ту сторону, по которой идешь, а время течет, как вода по трубе, – в строго заданном режиме. Люди придумали добро и зло, но никак не могут разобраться, где одно, а где другое. При этом добро обречено бороться со злом. Разве это не абсурд? Что в результате – сам видишь: всегда хотим, как лучше, а получается как всегда. Ты думаешь, мирозданье подчиняется таким жалким законам?
Рязанцев криво усмехнулся.
– С энергией спорить бесполезно.
– Скорее, бессмысленно.
– Но почему, интересно, я из своей основы материализовал именно телекинез? Разрушительных наклонностей не испытываю.
– Какой телекинез?.. – Егерь недоуменно наморщил лоб. – А, ты об этом… Видишь, какое дело. Совсем не обязательно испытывать какие-то наклонности. Как тебе объяснить? Ну, вот ты собачился со своим редактором. Потому что вы харизму не поделили. Сам говорил. А что такое харизма?
– По словарю ответить?
– Не надо. Все врут календари! Про твоего редактора ничего не знаю. А твоя, как ты выражаешься, харизма, если ее облечь в ощутимую форму, выходит, и есть – то самое… Харизма вообще – нечто довлеющее.
– И все? – обидчиво спросил Рязанцев. – Гнуть деревья и кошек пугать? А я-то думал…
– Это ты зря – насчет кошек. Можно ведь и горы сворачивать – в разных смыслах. Зависит от того, как распорядиться…
– Я предпочитаю силу слова.
Егерь рассмеялся.
– Чудак-человек! Чем же ты недоволен? Мысль обрела силу, но слово-то – воплощение мысли. Пораскинь мозгами и перестань кошек пугать. Найди другое применение.
– Научите – как?
– Да кто ж тебя научит?! Что ты все на бога надеешься?! Ты себя спроси. Эта, как ты выражаешься, сила, – она твоя. И, как ей воспользоваться, – кто еще может знать?!
В эту минуту Рязанцев понял, что к их беседе давно примешивается какой-то настырный посторонний звук. Он не походил на посвистывание ветра в вышине или шорох леса. Он вообще не имел с лесом ничего общего. Механическое гудение не могло издавать ничто в природе. Николай завертел головой. Отдаленный, но неумолчный звук не мог быть ни чем иным, кроме… гула автомобильного двигателя.
Николай вздрогнул от неожиданности. Пора возвращаться? По звуку дорогу найти проще простого. Или… О, господи!!
– Ага, дошло наконец, – сказал егерь ворчливо.
Рязанцев вопросительно глянул на него. Егерь кивнул:
– Правильно догадался… Они же за тобой гнались. И тоже проскочили…
– Вы что, читаете мои мысли? Я уже заметил… Эти сволочи – здесь?!
Егерь кивнул.
– И что же теперь?!
– Посмотрим.
– Что значит – посмотрим?! Они же… Или вам наплевать?
– Ты торопишься.
– В самом деле? А вам не приходило в голову, что здесь материализуют они?!
– Ничего они не материализуют. Они же только по виду люди. И то не всегда. А по сути – сублимация пустоты. Как может материализоваться ничто? Сам подумай.
– Значит – рехнутся?
Егерь пожал плечами.
– Не обязательно, хоть и не исключено. Они ведь ни эмпирически, ни абстрактно почти не мыслят. У них первая сигнальная система доминирует. При подавленной второй не больно рехнешься. Говорю же – посмотрим.
Рязанцев вдруг расхохотался.
– Вот дела! Идиоты не могли отличить сказку от реальности, искали то, чего нет. И, понимаешь, с дуру нашли!
– Всяко бывает, – развел руками егерь.
От этой его уравновешенности Рязанцев почувствовал бешенство, но сдержался.
– Они выберутся?
– Кто знает…
– Да что вы заладили? Шанс есть?
– Шанс есть у каждого.
– Замечательно! – Рязанцев выругался. – Вы не понимаете? Они же при своей доминанте рефлексов никогда не остановятся. Они, как животные, будут искать добычу. Тем более, теперь вполне реальную, которую подержали в руках.
– Ну и что?
– Как – что? Они обязательно вернутся – через месяц, через год. Раз сдвиг нестабилен, найдут дорогу. Представляете, что тогда произойдет?! Говорите – исходный поток мироздания?! Они вам его преобразуют. Так преобразуют, что не узнаете! Как все уже преобразовали там, откуда пришли.
– И что ты предлагаешь?
– Есть у меня, знаете ли, предложения! Харизма, значит, нечто довлеющее? А, может, не довлеющее, а направляющее ход жизни? Не быдлу же его направлять!
– Насчет быдла – это такой вопрос… Я вот книжку твою вспоминаю…
– Бросьте! Книжка не при чем!
– Я ведь тебе говорил про законы…
– Вы тут много чего наговорили. Володя был моим другом. И что, так все оставить, взирая с горних вершин?! Нет, уважаемый, не боги горшки обжигают! И, судя по результатам, ход бытия вершат тоже не они.
– И каким же способом ты намерен вершить этот ход?
Рязанцев, не ответив, повернулся и зашагал на звук. Когда он приблизился к краю поляны, егерь окликнул его с до боли знакомой интонацией:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Ему выпало жить в земном аду, в зачумленной Зоне, где большинство людей вымерло от неведомого недуга, а животные и растения превратились в монстров. Он был офицером-разведчиком. Но избыток опасностей и ненависти внутри изолированного периметра сделал из него волка-одиночку по кличке Серый. У него почти нет друзей, но слишком много врагов. Чтобы выжить, он вынужден вести двойную игру, провоцировать кровавые схватки, сражаться с людьми и исчадиями взбесившейся природы.Он сам не заметил, как Зона связала его таинственной нитью с Эпицентром, из которого распространилось бедствие.Серый — ключ к разгадке зловещих тайн как внутри Зоны, так и за ее пределами.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман издавался в антологии — «В исключительных обстоятельствах».В сборник вошли остросюжетные произведения о противоборстве представителей закона и преступного мира. Будни уголовного розыска, сложные психологические проблемы, с которыми сталкиваются наши отечественные сыщики в романе хабаровского автора К. Партыки «Подземелье», не оставят равнодушным читателя.
Хабаровский прозаик Кирилл Партыка опубликовал в журнале «Дальний Восток» мистический триллер «Час, когда придет Зуев», впрочем, сам автор называет свой жанр неоготическим романом и в предисловии к отдельному изданию апеллирует к Тибетской книге мертвых «Бардо Тедол» и к самому доктору К. Г. Юнгу.… Поезд идет из города Удачинска в город Пионерск, в купе плацкартного вагона два друга, Алексей и Сергей, едут в тайгу на охоту. Охота, конечно, предлог, цели у каждого из друзей экзистенциально значимые. Алексей хочет избавиться от кошмара обыденной жизни, Сергей — обрести мир с самим собой.
Роман литератора и психолога Натана Фиалко «Новый град», впервые увидевший свет в 1925 г. — мрачнейшая антиутопия, в которой на всей планете господствует сурово регламентированное царство Правильности и любое отступление от нормы жестоко наказывается. Однако в Северной Америке, где режиму Правильности сопутствует клановая система, вспыхивает восстание… Переиздание этой редкой книги продолжает в серии ряд «Polaris» ряд публикаций фантастических и приключенческих произведений писателей русской эмиграции.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Как выжить, а лучше сделать какую-то карьеру человеку, попавшему из далекого будущего в далекий и архаичный 2020 год? Где самая большая проблема — эпидемия КОВИД? Тем более, что он, хоть и очень приблизительно, но помнит дальнейшую историю этой планеты и примерно представляет себе, что у него не так уж много времени на то, чтобы свалить с этой планеты? И помогут ли ему знания и навыки, полученные в будущем? При создании обложки использовал образ, предложенный автором, и образ, придуманный художником Вальдемаром Казаком.
В книгу вошли избранные и давно ставшие классическими рассказы Мэтью Фиппса Шила (1865–1947), мастера темной фантазии, великолепного стилиста и одного из самых заметных авторов викторианской и эдвардианской декадентской и фантастической прозы.Все включенные в книгу произведения писателя, литературными творениями которого восхищался Г. Ф. Лавкрафт, впервые — за исключением новеллы «Печальная участь Саула» — переводятся на русский язык.«Собрание рассказов» М. Ф. Шила продолжает выпущенный издательством Salamandra P.V.V.
Роман «Грозный идол, или Строители ада на земле» продолжает в серии «Polaris» впервые издающееся собрание сочинений А. О. Эльснера (1856 — после 1916), забытого прозаика, поэта, драматурга и автора фантастических и мистических романов. «Грозый идол» — история фантастической анархо-религиозной общины Зеленый Рай. Благодаря заговору кучки убийц и жаждущих власти психопатов это царство счастливых людей вырождается в ад на земле, наполненный кровавыми оргиями. Роман А. Эльснера — одновременно и антиутопия, и непосредственный предшественник таких произведений о фантастических сектах, как «Серебряный голубь» А.