Аура Поку - [24]

Среди уаребо был один старик по имени Акоко. Он выстрелил по нанафуэ семь раз и убил одного из них. У убитого отрезали голову и отнесли Акве Бони.

Аква Бони спросила:

– Как это случилось?

И тогда ей рассказали, как нанафуэ начали войну, потому что думали, будто уаребо убили женщину из их племени, чтобы она сопровождала сына Аквы Бони в загробный мир. Аква Бони сказала:

– Ладно, повоюем! И все пошли сражаться с нанафуэ. Во главе племени нанафуэ стояла тогда Акици зигбру.Она сама вела людей на войну. Уаребо взяли се в плен и доставили в Сакасу. Там с нее сняли все одежды и голую заставили убирать мусор – изо дня в день, из недели в неделю, пока она не умерла.

Война юре против нанафуэ [26]

Однажды на землю юре из местности, где сейчас расположена деревня Тиебису, пришел мужчина из племени нанафуэ. Одна женщина-юре встретила его на дороге и сказала:

– О, до чего же ты хорош собой! Это услыхал ее муж.

– Почему моя жена говорит, что чужеземец хорош собой?! – возмутился он.

Произошла ссора. Муж собрал двести человек и повел их к деревне того мужчины. Все они были вооружены ружьями и боевыми мечами. Они окружили деревню и напали на жителей. Убивали всякого, кто принадлежал к племени нанафуэ.

– Юре – хорошие люди,– говорили они.– Но если чужой мужчина сманивает у них жену, его надо убить!

Перебив всех жителей деревни, двести воинов возвратились обратно. По затем явились другие нанафуэ, и началась война, которая продолжалась много лет. Иногда она стихала на один-два года, по потом опять вспыхивала с новой силой. Только спустя долгое время наступил мир, и произошло это так.

У одного юноши-юре по имени Анака родители жили на земле нанафуэ. Когда они умерли, нанафуэ справили по ним поминки. Юноша тоже отправился на похороны. Там он убедился, что нанафуэ – совсем неплохие люди, и в знак своего расположения к ним взял себе жену из их племени. Он привел жену домой, и она нарожала ему детей. Тогда люди сказали:

– Теперь мы – родственники – юре и нанафуэ – и больше не можем воевать друг с другом!

БАУЛЕ ПРОТИВ ДРУГИХ ПЛЕМЕН

Война уаребо с голи [27]

Когда умер внук Ауры Поку – Квами Туту, его мать Аква Бони сказала:

– Я хочу, чтобы в знак скорби на земле уаребо все носили два месяца грязные одежды. Возьмите и измажьте их красной глиной!

В то самое время в Локаси был большой рынок. [28] И когда уаребо пришли туда в своих измазанных глиной платках, голи засмеяли их.

Придя домой, уаребо пожаловались своей царице Акве Бони. Она же сказала:

– Умер мой любимый сын, и я не позволю, чтобы кто-нибудь смеялся над нашим горем. Мы будем с ними воевать!

Так оно и было. И голи пришлось бежать в те места, где они живут ныне. Ранее же они селились неподалеку от Сакасу. Теперь там сохранилась только одна деревня голи.[29]

Война айяу против гуро [30]

Когда айяу поселились на своей земле и основали деревню Дьяко, оказалось, что по соседству с ними, там, где сейчас лежит деревня Ценуфла, живут гуро.

Каждый раз, когда кто-нибудь из айяу во время охоты заходил на землю гуро, те убивали его. После многих таких случаев айяу послали к гуро двух мужчин – Ассама Кофи и Конкандри – и попросили у соседей прощения за то, что без спросу заходили на их землю. Потом послы вернулись назад, а гуро и айяу встретились на большой скале между Дьяко и Мамлики (деревней гуро), чтобы окончательно уладить дело.

Гуро потребовали в уплату за землю семь быков и семь рабов – трех женщин и четырех мужчин. Айяу дали их. И с тех пор эта земля навсегда перешла к айяу.

Позднее гуро еще раз затеяли было с айяу войну. Но айяу сказали:

– Вы неправы: мы купили эту землю!

Тогда гуро попросили прощения и уплатили вождю айяу Бесембли дань – быка и козу.[31]

ПОСЛОВИЦЫ

Гораздо шире, чем мы, пользуются бауле пословицами и поговорками, что придает их речи особую красоту и выразительность. Фразеологические богатства бауле поистине неисчерпаемы: иной разговор, от начала до конца, строится из одних образных выражений и афоризмов. Возможно, что некоторые из этих изречений рождаются прямо в ходе беседы.

Когда я впервые спросил одного почтенного деревенского старосту относительно пословиц, он ответил мне: “Если не спят, то и снов не видят”. Этим он хотел сказать, что без беседы пословицы не идут на ум,– и пока что подарил мне одну из них.

Потом он сказал: “Газель, даже когда она пьяна, чует леопарда”. Это должно было означать: хотя в твоих глазах я лишь бедный старый негр, но все же достаточно хорошо понимаю, что надо остерегаться белых, если они о чем-либо спрашивают. Он был газелью, я – леопардом.

Я стал его уговаривать; сказал, что обратился к нему, так как все говорили мне, будто он знает толк в этих вещах. “Да,– отвечал он все еще недоверчиво,–но маленький человек не может поднять на голову другому тяжелый груз”. Это значило, что односельчанам не удалось бы заставить его приняться за дело в такую жару, я же как белый мог бы помочь ему взвалить на себя эту тяжесть.

И хотя старик явно был в ударе и ему ничего не стоило удовлетворить мое любопытство, он еще раз дал мне понять, как затруднительна моя просьба: “С чего начать перевозку, если тебе надо поочередно переправить на другой берег леопарда, овцу и клубень ямса?” (Сначала необходимо подумать, иначе на том или другом берегу что-нибудь будет съедено, пока ты с третьей вещью находишься в пути.)