Аукцион - [4]

Шрифт
Интервал

Солнцем сердца
его прожечь.
Невозможные краски смешивать.
Брожу
в океане цвета.
При здравом уме
Безумствую.
С собой ношу свое лето.
До краев наливаюсь
Чувствами.
А солнца медяк раскаленный,
Нежно-синюю неба кожу
Обжигая,
Сползает в сонный
Холод моря,
Сердито ежась.
… А море швыряет небрежно
В оранжевые тела
Пены
лохмотья снежные…
… А в саду уже осень зажгла
Разноцветные лампочки слив.
… А сочно-зеленые горы
Загнали купаться в залив
Скал
Утомленную свору.
… А небо
победно синее.
… А розы
до ужаса красные.
… А пруд-лежебока
весь в тине,
А люди разные-разные…
Ах, мне бы за кисти схватиться,
Мне бы метнуться к палитре,
На холст жадный пролиться
Потоками красок…
Но…
Я на бумаге пастой
Пишу, торопливо копируя
Оконное полотно.
Душа по житейским дорогам
Шагает,
Палитрой цветнея.
Идет буйно-рыжим Ван-Гогом,
А я…
Рисовать
Не умею.

Женщина:

Совсем недавно,
давным давно,
Там, где близкое
дальше дальнего,
Там, где конец и начало —
одно,
Торопливые дни метались.
Небритые,
немытые,
всклоченные,
Метались в вечном испуге
Не успеть,
упустить,
недомучить…
А здесь
часы еле ноги волочат.
Бредут,
пошатываясь,
веренницей грузчиков,
Нагруженных мешками
Разлуки.

Поэтесса:

Недавно в газете
о поэтессе известной —
Лестно:
Вот это поэт —
Ничего в ней женского нет —
Мужские стихи, мужская душа, стиль, интересы…
Ай да пресса!
А вчера мне советчик непрошенный:
Стихи у тебя хорошие,
Отличные даже…
Но, прямо скажем,
Кое-где надо бы…
Уж очень бабьи…
Это, понимаешь ли, большой минус —
Современные критерии, видишь ли, не допускают…
Помилуй!
А если я баба?
Каюсь —
В эдаком виде живу и здравствую.
При этом —
заметьте-ка —
По законам генетики.
Не какое-нибудь самоуправство.
Не тлетворное влияние среды хотя бы.
Волей-неволей баба —
С головы до пят, от стихов — до души
/бессовестная природа — ни одной поблажки.
Тяжко/.
Наставников переполошив,
Покоряюсь капризам природы.
Посему мужеподобными,
Плечистыми и сердитыми
Литературными гермафродитами
/изжившими в себе без остатка
Генетико-поэтические недостатки/
Раскритикована вдрызг.
Перед зеркалом сижу — утешаюсь.
Особа, примерная, как шалость.
Уравновешанная, как взрыв.
Предсказуемая, как погода.
Как она, безнадежно женского рода.
И —
клянусь мужским неким именем —
Неисправимая.

Мужчина:

Сквозь зной пустынь, под вопли метелей,
Забыв покой, презрев доброхотов,
Бредут измученные Дон-Кихоты.
Взлетают на крыльях предательских мельниц…
Лучше на мельничных, чем вовсе без крыльев.
Пропитаны потом, припудрены пылью,
Осмеяны и измотаны,
Веками при смерти
и все-таки живы —
Куда-то идут и идут донкихоты,
Истинами проржавевшеми бряцая…
Лучше ржавые,
нежели лживые!
Вперед, донкихоты!
Смейтесь, паяцы,
Над любовьями, разбитыми вдрызг —
Лучше разбитая, чем никакая…
Не шлифуйте при жизни камни
На памятник себе любимому —
Выше надгробных речей и тризн
Честь остаться неизвестным солдатом…
Чем без совести — лучше без имени…
От обрывов не отползайте —
Полет даже в пропасть —
все же полет…
Не прячьте лица от предателей.
Лучше быть проданным за тридцать сребренников,
Чем продать за миллион.
Чем из зала бросаться репликами,
Лучше быть в роли трижды освистанным.
Добрых ветров ненавидящим пристани
Кораблям.
Дорогу обезумевшей коннице!
Да здравтвует буря, шквал, непогода,
Зной и огонь…
Лучше обжечься о солнце,
Чем прозябать в тени…
Намотав на мизинец
Путеводный
Солнечный луч, обжигающий руки,
Иду туда, где в пронзительном ельнике,
На сегодня себя отлетав,
Усталое солнце сидит,
убаюкано
Песню вызванивающими колыбельную
Стаями перелетных
гитар.

Девушка:

Горы.
Низкие…
то ли сгорбились,
То ли присели на корточки…
Сад.
В толпе виноградин откормленных
Сияют яблок румяные мордочки.
Грушам-толстухам тесна кожура,
Сливы надули пухлые щеки…
Лес.
Умаявшийся с утра
Дуб задремал.
На солнцепеке
Липа-старуха вконец разомлела,
Свесила ветки.
А над водою
Ива-чудачка —
в грязи по колено —
Безостановочно руки моет.
Галантный клен что-то шепчет сосне,
А ежевика со всеми в ссоре…
А море, море.
Столько моря!
И все это —
Мне.

Женщина:

Сорвавшись с неба, падала
Одинокая перепуганная капля…
Добродушная старая яблоня
Подставила пыльный лист…
Облака, переполнившись влагой,
Раскисли и расползлись.
Отяжелевшее небо
провисло над деревней,
Как перевернутый остров…
Надутая туча коснулась деревьев…
напоролась на острую
макушку ели…
лопнула.
Из дыры,
в ладошки весело хлопая,
Выбежал ливень.
Огляделся,
Моментально спелся
С ветром,
и с ним в компании
Начал буянить.
Отхлестал вжавшийся в землю лес.
В совхозном саду собрал урожай,
Стряхнуцв с веток все спелые сливы.
Воровато в кафе полез —
Дверью прижали — еле сбежал.
Побалансировал на заборе.
Избил нещадно шоссиско голое.
Наподдал с разбегу кустам малины.
И жгучие капли вонзил в море…
Простак!
Хотел уязвить исполина
Булавочными уколами…
Море глядело невозмутимо.
Забесновался, заколотил дождь
По доскам причала…
Море молчало…
Исхудавшая тучища заворчала, как обиженный пес.
Разочарованный дождь, бормоча какую-то колкость,
Уполз
Обратно в тучье чрево.
Все смолкло.
Лениво
Отряхивались деревья.
Безнадежно дышали прелью
Размытые ливнем
Стога.
С неба молча смотрели
Заплаканные облака.

Другая женщина:

Вечер.
Робкий ветер,
мне волосы расплескав,
осмелел —
Прядь иссиня-черного моря
прохладной рукой
Набросил земле
На песчаные теплые плечи…
Покой…
Тебя нет, нет вокруг и во мне…

Еще от автора Гоар Маркосян-Каспер
Четвертая Беты

Сбой компьютера, аварийная посадка, и двое землян, сотрудников научной базы в дальнем космосе, астрофизик Дан и его жена Ника оказываются на неведомой планете и волей случая становятся первооткрывателями доныне неизвестной Земле цивилизации. Но не только. На планете Торена Дан открывает самого себя, меняет профессию, окружение, образ жизни, приобретает друзей… «Четвертая Беты» не только о приключениях, но и о человеческих отношениях, мужестве, верности, дружбе, любви.


Вторая Гаммы

«Вторая Гаммы» — шестой и последний роман цикла, в который входят «Четвертая Беты», «Ищи горы», «Забудь о прошлом», «Земное счастье» и «Все зависит от тебя». В нем читатель снова встретится с уже хорошо знакомыми ему героями Мараном, Даном, Поэтом, Патриком и прочими и вместе с ними наконец узнает, где возникло человечество и каким образом оно расселилось по космическому пространству.Действие романа происходит на двух планетах, населенной воинственными кочевниками Безымянной, где совершают вынужденную посадку и откуда с трудом выбираются Маран с Даном, и Второй Гаммы Водолея.


Все зависит от тебя

Роман «Все зависит от тебя» продолжает цикл «Четвертая Беты». Он начинается с вынужденной поездки героев — похищен посол Земли в Бакнии, и Маран с Даном, только что вернувшиеся из экспедиции на Эдуру, отправляются выручать его.Во второй части рассказывается об открытии планеты Глелла с древнейшей цивилизацией, которая находится на краю гибели, только прилет землян спасает от смерти ее последних представителей. Словом, приключения продолжаются.


Забудь о прошлом

В романе «Забудь о прошлом» вновь появляются хорошо знакомые читателю герои книг «Четвертая Беты» и «Ищи горы» Дан, Маран и другие. Встреча с непонятной цивилизацией на планете Палевая оказывается нелегким испытанием для участников земной экспедиции и едва не кончается трагически, но, в итоге, благодаря проницательности Марана, загадки Палевой удается разгадать. А при новом посещении Торены, четвертой Беты, Дан обнаруживает, что и здесь есть тайны, до сих пор им не только не раскрытые, но и, можно сказать, незамеченные.


Кассандра

Драма в двух актах с прологом.


Пенелопа

«Пенелопа» — пожалуй, один из самых оригинальных современных камерных романов. День из жизни молодой женщины в исполнении Гоар Маркосян-Каспер окрашен прозрачной, хрустальной иронией и при всей внешней легкости письма полон тончайших аллюзий и ассоциаций.Забавная и изящно-легкомысленная на первый взгляд история остроумной стильной девушки поднимается до уровня высокой прозы — прозы, насыщенной виртуозной игрой со словом и являющей собой своеобразную мифологию наших дней.Роман «Пенелопа» готовится к изданию во Франции, Германии и Голландии.