Аукцион - [3]

Шрифт
Интервал

Что случилось с проклятым веком?
Неврастеник?
Что?!
Он в порядке?
Но позвольте!
Не этот ли баловень
Затолкал в невозможные ночи нас?
Почему нормой жизни стало
Это чертово
одиночество?
Почему все вокруг оглохли?
Обезумевший, с дикими лохмами,
Неуслышанный
мечется крик.
Площадь странно похожа на ринг.
Мир непрочен.
Секунда любая
Многолетние связи
рвет.
Раззинув беззубый свой рот
Между мрака слепыми губами,
Месяц смеется злорадно…
И никто на свете не рад нам!
Мы и сами друг другу не рады.
Задохнувшись в чаду маскарада,
Стащишь маску свою,
разрисованную
Аляповатой мечтой.
Стащишь —
под маской
Ничто.
Лежат наши души бракованные
В ящиках
для отбросов,
пес в них бездомный рылся…
В чем наша цель и смысл?!
Наша весна, что осень.
Небо подернуто ложью.
Стыд копошится под кожей —
Вязнут бессильные вопли
В ничтожестве
бытия…
Век-шизофреник,
будь проклят!
Век?
А, может быть, я?

Девушка:

Со скалы в небо хочется броситься —
Искупаться в ночной высоте.
Сердце птицей над морем проносится…
Полететь бы!..
да крылья не те.
Со скалы в небо хочется броситься —
Искупаться, нырнуть…
утонуть.
В незнакомое счастье просится
Альбатрос,
заточенный
в грудь.
В черно-синюю пропасть тянется
Душа в непонятной тоске.
Разбежится, рванется…
останется
на краю —
не свершившись в броске.
Застыдившись, в мечтаньях заблудится…
И весною не тронется лед.
Но мне кажется все же,
что сбудется
мой отчаянно-гордый
полет.

Поэтесса:

Не пишется.
А, может, и не надо?
Все к лучшему.
Покой и тишина.
Не будет рая?
Но зато и ада
Не будет.
Никогда, пьяна
От счастья,
словами захлебнувшись,
Не раздеру стесняющую грудь,
Нагую, исцарапанную душу
Не выпущу на свет.
Кого-нибудь
Не полюблю.
Но и не стану плакать
Над тихим одиночеством своим…
И не поднять мне спущенного флага
И даже не покоиться под ним…
И будет лето.
Осень,
веток наготою
Родная мне.
А будущей зимой,
Истосковавшись по себе самой,
Умру. Умру совсем…
И, может, ничего иного
и не стою.

Художница:

Есть берег один.
Сине-серое море
Ласкает его осторожной волной…
Внезапно поверив, что только покорность
Приносит покой…
Но незабывший бури прежние
Лукавый валун прячет в холмик песчаный
Острый излом…
А от печально
Пустого причала
По откосу пологому
Молчаливые сосны на ветках бережных
Томное небо несут…
В добром и мудром
удивительном том лесу
Взрастает дух всепричастности.
Сочится тихое счастье
Из незаметных пробоин
В шершавой шкуре Земли.
Под рыжим, в солнечных бликах
Одеялом из хвои
Спят тоненькие тропинки…
А на пляже,
прижавшись к зонтам выгоревшим,
Не отваживаясь выползти
На истомленный зноем песок,
Дожидается тень терпеливая
Часа, когда закат зардеется,
И по теплой молочной воде
Потечет переливчатый солнечный сок…
Есть берег один…
Но где этот берег?..
Затерян во времени он ином…
Иногда просматриваясь в акварелях
Цветных
снов.

Женщина:

В окно мое гнусно хохочет
Мертвый белесый неон…
Откуда забрел в мои ночи
Этот отравленный сон?
Мне снится зала большая,
Шум, толпа, толкотня…
Я — нищая, я — попрошайка,
Прочь оттесняют меня.
Тянется, словно стон,
Пустая моя рука…
Мне снится аукцион,
Где ты
идешь с молотка.
Мне слышится крик «кто больше?»,
Хвалебный хор зазывал…
О боже, о боже, о боже!..
Гонг!
Цепенеет зал.
Я падаю наземь у входа,
Я, руки кусая, реву…
Ты продан, ты продан, ты продан!..
И это уже наяву.
Сминаюсь фигуркой бумажной.
Неумолимо, как крах,
Горькое слово «продажный»
Корчится в бледных зубах.
Взглядом бегаю влажным
По сотням, по тысячам лиц.
И всюду продажность, продажность —
Без меры и без границ.
Вселенная в пьяном угаре.
Явь ужасней, чем сон.
Торг всемирный в разгаре.
Жизнь как аукцион.
И, отколовшись от стаи,
В капкане реальности бьюсь…
Но что я других упрекаю —
Я и сама продаюсь!
Цена?
Помогите забыть!
Забыть, что колючего рая
С любимым
не в силах купить…
И покупать —
Не желаю.

Другая женщина:

Недостроенный замок мой
Рвется в небо с горы сиреневой.
Словно птица без оперения
Недостроенный замок мой.
Целый день стою на лесах,
Кирпичи кладу неустанно
По стократ правленному плану.
Стены взвивает ветер,
В купола раздувает их, как паруса
На подхваченном бурей корвете.
Немыслимых башен пальцы
За хрупкие звезды хватаются…
Но подползают к стенам
Вкрадчивые землетрясения…
Отторгнутый лживыми скалами
Падает в небо замок мой.
О тучу ударившись гулко,
Рассыпаются купола…
Обламываются, как сосульки
Шпили…
Языкастые
Замолкают колокола,
Увязая в небе ночном…
Разноцветными обломками снов
Придавлена,
распластавшись
На земле, предавшей меня,
Дожидаюсь рождения дня…
И вновь, рукава засучив,
Торопливо кладу кирпичи.
Рядом луна усталая
Спать ложится меж скалами.
Расталкивая облака,
Груз тяжелых лучей волочит
Солнце…
И новые ночи,
Дни, недели, века…
И снова с утра я строю,
Лишь слегка отдохнув под стеною,
Где мне работягой-зимой
Накрахмаленный постлан вечер…
Недостроенный замок мой
Рвется в небо с горы узкоплечей.

Поэтесса:

Я лакомка,
спору нет.
Но вместо любимых конфет
Таскаю в кармане кулечек
С горсточкой вкусных строчек.
Вытащу их на ходу,
Смахну словечки-крошки.
Рассортировав на ладошке,
Кисленькую найду.
Обососав ее, как барбариску,
Зажмурюсь…
Слышна тишина,
И вдруг шевельнется струна…
Далёко —
и близко-близко.

Художница:

Мне бы родиться
Ван-Гогом.
Факел кисти
Нести по осенним дорогам
В пурпурном трауре листьев.
Мне мазками бы мощными лечь
На холст.
И полуденно-бешеным

Еще от автора Гоар Маркосян-Каспер
Четвертая Беты

Сбой компьютера, аварийная посадка, и двое землян, сотрудников научной базы в дальнем космосе, астрофизик Дан и его жена Ника оказываются на неведомой планете и волей случая становятся первооткрывателями доныне неизвестной Земле цивилизации. Но не только. На планете Торена Дан открывает самого себя, меняет профессию, окружение, образ жизни, приобретает друзей… «Четвертая Беты» не только о приключениях, но и о человеческих отношениях, мужестве, верности, дружбе, любви.


Вторая Гаммы

«Вторая Гаммы» — шестой и последний роман цикла, в который входят «Четвертая Беты», «Ищи горы», «Забудь о прошлом», «Земное счастье» и «Все зависит от тебя». В нем читатель снова встретится с уже хорошо знакомыми ему героями Мараном, Даном, Поэтом, Патриком и прочими и вместе с ними наконец узнает, где возникло человечество и каким образом оно расселилось по космическому пространству.Действие романа происходит на двух планетах, населенной воинственными кочевниками Безымянной, где совершают вынужденную посадку и откуда с трудом выбираются Маран с Даном, и Второй Гаммы Водолея.


Все зависит от тебя

Роман «Все зависит от тебя» продолжает цикл «Четвертая Беты». Он начинается с вынужденной поездки героев — похищен посол Земли в Бакнии, и Маран с Даном, только что вернувшиеся из экспедиции на Эдуру, отправляются выручать его.Во второй части рассказывается об открытии планеты Глелла с древнейшей цивилизацией, которая находится на краю гибели, только прилет землян спасает от смерти ее последних представителей. Словом, приключения продолжаются.


Забудь о прошлом

В романе «Забудь о прошлом» вновь появляются хорошо знакомые читателю герои книг «Четвертая Беты» и «Ищи горы» Дан, Маран и другие. Встреча с непонятной цивилизацией на планете Палевая оказывается нелегким испытанием для участников земной экспедиции и едва не кончается трагически, но, в итоге, благодаря проницательности Марана, загадки Палевой удается разгадать. А при новом посещении Торены, четвертой Беты, Дан обнаруживает, что и здесь есть тайны, до сих пор им не только не раскрытые, но и, можно сказать, незамеченные.


Кассандра

Драма в двух актах с прологом.


Пенелопа

«Пенелопа» — пожалуй, один из самых оригинальных современных камерных романов. День из жизни молодой женщины в исполнении Гоар Маркосян-Каспер окрашен прозрачной, хрустальной иронией и при всей внешней легкости письма полон тончайших аллюзий и ассоциаций.Забавная и изящно-легкомысленная на первый взгляд история остроумной стильной девушки поднимается до уровня высокой прозы — прозы, насыщенной виртуозной игрой со словом и являющей собой своеобразную мифологию наших дней.Роман «Пенелопа» готовится к изданию во Франции, Германии и Голландии.