Аукцион - [6]

Шрифт
Интервал

Вечерами,
ложась спать,
наверно,
вынимаешь его
И кладешь на тумбочку рядом с кроватью —
Вместе с часами
и книгой, которую читаешь на ночь?
А, может, ты забыл о нем —
И оно,
Заброшенное,
Пылится в кармане старой куртки,
Которую ты давно уже не носишь…

Художница:

Ночью —
во сне —
все птицы сини.
Я выступаю в кошачьем амплуа и крадусь —
охотиться за ними —
В соседний двор,
На крышу необитаемого дома, предназначенного на слом…
Но однажды сама,
спасаясь от кошки,
села кому-то очень большому
на цепкую ладонь,
И наутро меня —
с перевязанным крылом —
Поселили
В клетке из серебряных мелодий Россини…

Поэтесса:

Птицам
Клетки
вовсе не противопоказаны —
Скорей, наоборот.
Живут, жрут, жиреют — правда, не летают —
Зато им не приходится принимать решений,
Искать пищу и кров…

Художница:

В хрустальных вазах
Скорчилось сено…
А были маки —
с сочных лугов
Большеглазо
Глядящие на тугое
Спелое солнце…
Маки…

Поэтесса:

Что ж, хрустальная ваза — это весьма лестно
Для полевых цветов…Грядет бестелесная, как ангел бессонница
/как падший ангел?
Интересно, а падшие ангелы тоже бестелесны?/…

Женщина:

Месяцы медовые?
Видывали!
Месячник по обесцвечиванию синих птиц.
Нет, девочки.
Нам не по пути.
В служение вами же выданному идолу
Пожизненно отданы,
Выторговываете ничтожные
Льготы…
А у меня есть моя свобода —
Любуйтесь, ханжи и святоши.
Только…
Устаю иногда.
Тяжела эта ноша
Для женщины.

Другая женщина:

Ночная фантасмагория —
Над необитаемым городом
Парит
Улица, где фонари
Баюкают повешенных
/как я баюкаю ненавистную свою свободу…/.
Бесчувственные, как колоды,
Дряблые трупы надежд моих
С лицами посиневшими,
С непристойно свернутыми набок шеями
Раскачиваются под колыбельную,
Под которую же на мостовой
В дранном платьишке, дырявых колготках
Спит до ужаса безработная
Любовь…
Верноподданная
Любого
Сердобольного прохожего…

Поэтесса:

Моя непреходящая свобода
Складывается из множества
Преходящих несвобод…

Другая женщина:

Ночная фантасмагория
/люблю, знаете ли, всяческие бреды… бреды ли?/
Как при ускоренной съемке
Томительно медленно
Вальсируют в синем свете
Надежды мои бывшие,
Прильнув к стальным телам фонарных столбов,
Растрепанными веревками обвив их шеи толстые…

Женщина:

Ветер…
Тот, с гор…
Колышет
Полуживые мои волосы…

Поэтесса:

Самая сильная из моих несвобод
Не в силах лишить меня
Моей любимой, проклятой свободы,
Птицами синими
Исклеванной и загаженной…

Мужчина:

Скажут ли:
Кушать подано! —
И дичь синеперую сухим шампанским запьют?

Поэтесса:

Слышали?
Почетное звание «синие птицы» присвоили воронью.
Не слишком ли?
Хотя, учитывая заслуги в области санации…

Другая женщина:

/кто знает, когда придется оказаться
И в этой непарадной ситуации?../

Поэтесса:

Недавно одному —
не слишком душевному,
Неприступному очень.
К Новому Году
Послала по почте
Подношение —
Мою единственную
/во всех витринах выставленную/,
Мою непорочную,
Мою непотребную
Свободу.

Художница:

Ну все.
С синими птицами покончили —
Осталось покончить с журавлями в небе
И вплотную заняться
Синицами
/говорят, они прекрасно приживаются в клетках из пальцев
И даже приучаются петь песни…/.

Эпилог

Вчера мне приснилось,
что я сплю,
и мне снится
Синяя-пресиняя птица.
Если бы…

Женщина:

Последняя любовь…
Я краду ее у другой женщины,
Сама того не желая.
У этой женщины интеллигентное лицо
И модная стрижка.
У нее две маленькие дочери.
Она смотрит на меня
С видом снисходительного превосходства,
С которым
все обладательницы мужа и детей
Смотрят на безмужних.
Она не знает,
Что ее муж
Становится передо мною на колени
И припадает
Губами
К моим старым джинсам.
Что он старается коснуться
Кончиков
Моих растрепанных волос
И неманикюренных ногтей.
Не то чтоб он мне очень нужен.
Просто так уж вышло,
Что мне досталась
Его последняя любовь.
Вот так
Какой-то женщине достанется
Последняя любовь —
Та,
за которую
я отдала бы
все любови,
Назначенные мне в этой жизни —
Вместе с жизнью.

Поэтесса:

Кому-то везение:
Безудержные кони,
Зовущие губы
Истомившейся пропасти…
У меня все спокойно:
Стихи созрели,
Убраны,
В амбаре копятся.
У меня все спокойно —
на моем лбу —
Ни морщинки от прошедших и сгинувших бурь.
Зрелость — море после шторма.
Ни в настоящем,
ни в будущем
Не предвидится ни мук, ни скорби,
Ни даже снов тревожных…
/кто мне поможет, боже, кто мне поможет?!/
У меня все спокойно,
Как в доме покойника,
Из которого
все вышли
вслед за гробом.

Мужчина:

Жизнь…
Дата в начале, дата в конце,
А между ними
Низкочастотный импульсивный процесс:
Случайные,
исчезающе краткие
всплески —
А именно,
Взрывоопасные состояния тела и души…
И все остальное —
прозябание на изолинии,
Которое и есть жизнь.

Старик:

Жизнь…
А разве
Она была?
Была дорога, долгая дорога,
Пересадки, залы ожиданья,
Случайные знакомства на перронах
И деревянный неуют вокзалов…
Живут и так.
Перебиваются и ждут.
Потом
Приходит день,
И вдруг оказывается —
Временное стало постоянным,
И, стало быть, вокзал
Отныне будет домом,
И, стало быть, не будет дома.
Никогда…
И смерть, и смех —
Тот самый смех,
cухой и рваный,
от которого корчит во рту…
И смех, и смерть…
Но разве смерти
Назначено
Являться
Не после жизни?

Поэтесса:

Пообщавшись с издателями и редакторами,
Я чуть было не поверила, что Маяковский и Пастернак — артефакты,
А реальность поэзии — это тягучее и пресное стихотворное варево,
Приготовленное по рецепту журнала «Юность»…

Еще от автора Гоар Маркосян-Каспер
Все зависит от тебя

Роман «Все зависит от тебя» продолжает цикл «Четвертая Беты». Он начинается с вынужденной поездки героев — похищен посол Земли в Бакнии, и Маран с Даном, только что вернувшиеся из экспедиции на Эдуру, отправляются выручать его.Во второй части рассказывается об открытии планеты Глелла с древнейшей цивилизацией, которая находится на краю гибели, только прилет землян спасает от смерти ее последних представителей. Словом, приключения продолжаются.


Земное счастье

«Земное счастье» — продолжение цикла «Четвертая Беты», в нем действуют те же персонажи: Маран, Дан, Ника и прочие. Первая часть романа отдана, в основном, любовной истории Марана и земной девушки Наи, выясняются, что существуют глубокие различия в интимной жизни на Земле и Торене, и хотя земляне и торенцы относятся к одному биологическому виду, единство биологии вовсе не подразумевает единства культуры. Впрочем, перипетии, связанные с «межзвездным романом», не мешают подготовке экспедиции на Эдуру. Предполагается, что Эдура тоже населена людьми, так оно и оказывается, однако в эдурском обществе, которое на первый взгляд представляется мирным, спокойным и бесхитростным, тоже кроются свои тайны.


Забудь о прошлом

В романе «Забудь о прошлом» вновь появляются хорошо знакомые читателю герои книг «Четвертая Беты» и «Ищи горы» Дан, Маран и другие. Встреча с непонятной цивилизацией на планете Палевая оказывается нелегким испытанием для участников земной экспедиции и едва не кончается трагически, но, в итоге, благодаря проницательности Марана, загадки Палевой удается разгадать. А при новом посещении Торены, четвертой Беты, Дан обнаруживает, что и здесь есть тайны, до сих пор им не только не раскрытые, но и, можно сказать, незамеченные.


Кассандра

Драма в двух актах с прологом.


Вторая Гаммы

«Вторая Гаммы» — шестой и последний роман цикла, в который входят «Четвертая Беты», «Ищи горы», «Забудь о прошлом», «Земное счастье» и «Все зависит от тебя». В нем читатель снова встретится с уже хорошо знакомыми ему героями Мараном, Даном, Поэтом, Патриком и прочими и вместе с ними наконец узнает, где возникло человечество и каким образом оно расселилось по космическому пространству.Действие романа происходит на двух планетах, населенной воинственными кочевниками Безымянной, где совершают вынужденную посадку и откуда с трудом выбираются Маран с Даном, и Второй Гаммы Водолея.


Ищи горы

В книге «Ищи горы» читатель вновь встречается с героями романа «Четвертая Беты» Даном, Мараном, Поэтом и другими. В первой части описываются их приключения на планете Перицена, которую земляне открыли несколько лет назад и теперь исследуют. Во второй части непредвиденный оборот дел на Торене (Четвертой Беты) вынуждает их туда вернуться, дабы попытаться изменить ход событий. Помимо прочего Дану удается напасть на след пришельцев, несколько веков назад посетивших Торену, что обещает новые открытия.