Атлантический дневник - [4]

Согласно легенде, герой индейского сопротивления Крейзи Хоре (Бешеная Лошадь) обещал своему народу, что возвратится в камне. Вождь племени лакота Стоящий Медведь обратился к скульптору-самоучке Корчаку Зёлковскому с просьбой воплотить эту идею. Работы начались в 1948 году, но в отличие от горы Рашмор, где трудился большой коллектив и расходовались федеральные средства, Зёлковский крушил свою гору в одиночку более сорока лет. Ему помогали жена Рут и дети. Иногда подключались добровольцы, а средства собирали пожертвованиями или с туристов.

Крейзи Хоре, сын вождя племени сиу, сражался с белыми завоевателями на севере Великих Равнин во второй половине XIX века. Он одержал немало побед и внес свой вклад в знаменитый разгром отряда подполковника Кастора на реке Литл-Биг-Хорн в Монтане. Но история была не на его стороне, и в конечном счете пришлось капитулировать. В 1877 году он был вероломно убит американскими солдатами.

Зёлковского, которого всегда называли просто Корчак, уже нет в живых, а его работу продолжают добровольцы. Возле дома скульптора построен музей культуры американских индейцев: керамика, серебро с бирюзой и сердоликом, живопись на бизоньих шкурах. На книжной полке – словари исчезающих языков. Имя Крейзи Хоре на сиу – Та-Сунко-Уитко.

Индейский герой изображен на коне, но пока завершено только его лицо, воссозданное по воспоминаниям, ибо фотографий нет. Морда лошади еще только прорисована на гранитном склоне, но уже различимы контуры руки, простертой в сторону Великих Равнин. Крейзи Хоре сдержал обещание и возвратился домой, а подвиг Корчака посрамил создателей египетских пирамид: свобода способна на большее, чем самое услужливое рабство.

Эта странная страна, эти казино и бизоны – мой дом. Я прожил здесь тринадцать лет, десять лет как отсюда уехал. У меня давно нет здесь ни кола ни двора – как, впрочем, и в любой другой стране.

В каждом мотеле, в каждом номере есть телевизор. Включая, видишь спасателей, которые роются в руинах, остолбеневшие лица очевидцев, слезы немногих уцелевших. В Москве и Волгодонске взрывают дома. В этой стране я тоже когда-то жил, ее язык для меня прозрачен, как английский в Америке, и горе этих людей мне понятнее, чем беды Турции или Тайваня. Но и там у меня нет дома, который кто-то мог бы взорвать. Никогда не было.

Сент-Пол, столица штата Миннесота, – практически один город с Миннеаполисом, без зазора. Их называют Твин-Ситиз, города-близнецы. В общем пригороде – Mall of America, крупнейший в мире крытый торговый центр, сотни магазинов, рестораны, кинотеатры. Во внутреннем дворе под стеклянным куполом – детские аттракционы, поддельные скальные пейзажи, фальшивая итальянская траттория. Это – Америка, которую знает каждый. Не моя.

В Сент-Пол я прилетаю почти наобум, давно наскучив Нью-Йорком и Вашингтоном. Здесь у меня друзья по Мичиганскому университету, отсюда рукой подать до Великих Озер, до Анн-Арбора, до тех же Черных Холмов – пара дней на прокатном «понтиаке». Это уже Америка.

Откуда я? Десять лет назад я ненадолго вернулся в Европу, визит затянулся, но у меня есть куда возвращаться и куда однажды вернуться навсегда. Не обязательно в камне.

Что такое дом? По словам поэта Роберта Фроста, дом – «это место, куда тебя обязаны впустить». Такое место есть. И я по-прежнему его люблю.

ИСТОРИЯ И ПРАВДА

17 декабря 1999 года в возрасте 91 года скончался выдающийся американский историк Вэн Вудвард. Он был южанин, в американском историко-географическом смысле, и его труды в основном связаны с американским Югом периода Гражданской войны и Реконструкции. Вот что написал о нем в газете Washington Post профессор журналистики Эдвин Йодер.

...

В нынешнем, уходящем столетии было много прекрасных толкователей южной истории, но, на мой взгляд, среди них лишь два колосса: писатель Уильям Фолкнер и историк Вэн Вудвард… [Вудвард], столь радикально разбивший вдребезги региональные предрассудки, был [тем не менее] до мозга костей патриотом Юга, хотя и довольно необычным. Он с недоверием относился к американскому мифу исключительности, точке зрения, согласно которой американцы избраны провидением быть нравственными наставниками подверженного греху человечества. Южанам, как он разъяснил нам в своих замечательных статьях, это известно лучше, чем кому бы то ни было. Юг испытал поражение и трагедию, зло рабства и расизма, нищету и унижение; и этот опыт должен породить в нас иммунитет к гордыне, воплощенной в образе «города на вершине горы». Это было для многих из нас мощное противоядие от мифа и в значительной мере стало частью нашего внутреннего образа.

Думаю, что не ошибусь, предположив, что большинство россиян, в том числе и вполне образованных, никогда не слышало о Вудварде. Русские сегодняшнего дня мало интересуются американской историей, и это помогает воспрянувшим идеологам империи орудовать невежественными и злобными стереотипами. У русских, впрочем, есть довольно фундаментальное оправдание: своей собственной историей они тоже интересуются не весьма. Может быть, дело в том, что они ей не верят, а из лжи не извлечешь никаких разумных уроков. Тем уместнее уделить несколько минут чужому прошлому и показать, чем может быть история и историк для своей страны.