Ателье - [14]
«Конечно,» — подумала горько. И замерла. Свет в окне погас, снова зажегся, опять погас. И — загорелся квадратик желтого окна, выскочил в нем крошечный силуэт. Поднял тонкие ручки, скрестил над головой и развел в стороны. Даша улыбнулась, вытирая слезы. Зная, что не разглядит, все равно помахала в сторону окна рукой и захлопнула форточку.
— Патрисий, — позвала, укладываясь на диван и подтыкая со всех сторон плед, — иди, тут тепло.
Кот пришел, увалился поверх живота тяжелой тушей, обмяк, громко мурлыкая.
— Ты постарайся, пусть мне не снится больше, что я осьминог, хорошо?
— Муар, — согласился Патрисий.
Утром, Галка, наливая себе чай, рассказывала о планах на день, и присматривалась к Дашиному бледному лицу. Оборвав себя, сказала:
— Так, колись. Звонил, да? И не реви, пожалуйста. У нас сегодня прямо с утра примерка, люди придут. Работы море.
Разламывая сильными пальцами пирожок с капустой, выслушала Дашин унылый рассказ. Сложила обломки пирожка в тарелку. Поставила на пол и кыскнула кота. Патрисий пришел, понюхал и величаво удалился. Постояв в отдалении, вернулся, снова понюхал куски пирожка и демонстративно заскреб линолеум, закапывая тарелку.
— Аристократ, не жрет капусту, — отметила Галка, вытирая руки. Сунула ближе к сердитой плачущей Даше надорванный пакет с салфетками.
— Ну, раз надо, поплачь. Умоешься потом. У меня вот что для тебя…
— Да ты и так, мне-то… — Даша хотела рассказать, что Галка разрешает ей ночевать и вообще, и Даша ей за это очень благодарна, потому что у всех кто-то есть, одна она только такая вся несчастная и одинокая, но смогла только сказать:
— Ы-ы-ы, — и уткнулась в салфетку распухшим красным носом.
— Ну, я с тебя тоже свою пользу имею, — правильно истолковав Дашин тоскливый вой, ответила Галка, — чуть ли не в рабство тебя взяла. Но нам надо выстоять, Даш. Я и себя не жалею, ты знаешь. Так вот. Скоро праздник. Мы тебе платье пошьем. И ни у кого такого не будет.
— Так не из чего же-е-е…
— Купим. Поедем к индусам и купим. А чтоб ты не мучилась дурной своей совестью, пусть это платье будет первым в нашей весенней коллекции. Фигура у тебя хороша, лицо тоже достойное, когда не рыдаешь. Выйдешь в нем на дефиле.
— Нет! Я… я… Да не умею я!
— Не сумеешь, тогда просто фотосессию сделаем. В «Орхидее» студия открылась, там два мальчика-фотографа, им портфолио нужно для рекламы, нам фотки нужны. Я уже с одним договорилась. Между прочим, лапочка такой!
Галка вытянула ногу в изодранном в бахрому клеше и, полюбовавшись, закатила карие с поволокой глаза.
— Та-акой секси, м-м-м, жаль, нищий. Прикинь, он меня в мачку пытался пригласить! Поехали, говорит, Галочка, на Новокузнецкую, на метро, там рядом Макдоналдс! Дашка, на метро, а? В мачку за гамбургерами.
— Они вкусные, — робко сказала Даша, комкая пятую салфетку.
— Пфф. Дело не в том, вкусные или нет. А марку держать? Это в первый раз — бутеры. А на пятом свидании я что, носки ему стирать буду?
Даша неловко пожала плечами. Она и постирала бы, что тут такого. Если любовь, например.
— Мы отвлеклись. Иди умойся, скоро придет эта, из нашего подъезда, шубу свадебную мерить. А как платье придумаем, сгоняем вдвоем за тканью. И будешь, Даша, счастливая, на Новый год.
— Галь. А ты, правда, думаешь, что от платья счастье мне будет?
Галка встала. Вытерла салфеткой рот, оставляя на ней яркие пятна помады. Осмотрела в дальнем зеркале свою невысокую крепкую фигуру, в свитерке с большим воротником, с продернутыми через вязку кожаными шнурами, в джинсах с изукрашенными до колен штанинами — свежепошитых и потому самых любимых. Кивнула кудлатой каштановой головой.
— От такого платья, что мы с тобой построим — одно сплошное счастье, Дашка.
Даша сидела у окна, — шубка, смешная, из розового в черные квадраты меха, грела ей коленки. Тыкая иголкой в рукав, она думала о Галкиных словах. Платье счастья. Хорошо сказано. Но если бы все так просто…
Наметав рукав, она сунула в шубку руки и, запахнувшись, прошествовала в примерочную — под смешки и ахи девочек. В полутемной пустой кабинке осмотрела себя в высоком зеркале. Хорошая такая Даша, высокая, стройная пока еще, хотя пуговицу джинсов уже приходится расстегивать, когда садится (чортовы клиентки с их чортовыми конфетами и плюшками, несут и несут). Длинные русые волосы, собранные в хвост, лежали на меховом плече. Она повернулась, стягивая шубку в талии, посмотрела на себя со спины.
…Невеста будет в платье, купленном в бутике, — платье открытое, с голыми плечами и огромным вырезом. Ну да, кругом флердоранж, символ невинности, а украшает он нынче откровенные, зазывного кроя наряды. Наверное, невесты и не знают, к чему на их платьях и шлейфах эти наивные белые цветочки…
Даша фыркнула. Невеста выходит замуж в третий раз, — крутясь на примерках в розовой шубке, много чего рассказала девчонкам. Им, мастерицам, много рассказывают, будто они врачи. Вот и в Южноморске, все заказчицы поверяли Даше свои сердечные тайны и семейные неурядицы.
Она сняла шубку и вышла из кабинки. Полноватая, крепко семейная Настя, сунув руки в широкий карман передника, отдыхала на пороге раскроечной. Проводила Дашу прохладным взглядом.
Вы думаете, что родиться княжной это большая удача? Юная княжна Хаидэ тоже так думала. Пока в её жизнь не вошло Необъяснимое…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга вторая. Роман «Дискотека» это не просто повествование о девичьих влюбленностях, танцульках, отношениях с ровесниками и поколением родителей. Это попытка увидеть и рассказать о ключевом для становления человека моменте, который пришелся на интересное время: самый конец эпохи застоя, когда в глухой и слепой для осмысливания стране появилась вдруг форточка, и она была открыта. Дискотека того доперестроечного времени, когда все только начиналось, когда диджеи крутили зарубежную музыку, какую умудрялись достать, от социальной политической до развеселых ритмов диско-данса.
История дантиста Бориса Элькина, вступившего по неосторожности на путь скитаний. Побег в эмиграцию в надежде оборачивается длинной чередой встреч с бывшими друзьями вдоволь насытившихся хлебом чужой земли. Ностальгия настигает его в Америке и больше уже никогда не расстается с ним. Извечная тоска по родине как еще одно из испытаний, которые предстоит вынести герою. Подобно ветхозаветному Иову, он не только жаждет быть услышанным Богом, но и предъявляет ему счет на страдания пережитые им самим и теми, кто ему близок.
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.