Атаман Платов - [133]
О графе Орлове больше ничего не нахожу сказать вам, как то, что я сожалею о нем… он из рода нашего и сын покойного приятеля моего; но что происходит — я не понимаю…»
Процитированное письмо Платова датировано 12 декабря 1812 года. Через три дня атаман написал очередное послание лейб-медику с выражением благодарности за присланные капли, «которые начал употреблять». Остается предположить, что Матвей Иванович задержался в Ковно из-за болезни.
«Долговременное пребывание» Платова в Ковно вызвало недовольство Кутузова. Главнокомандующий отправил к нему генерал-адъютанта Чернышева, приказав тому «подвинуть престарелого атамана к большей деятельности».
21 декабря атаман, так и не излечившись от недуга, прибыл в Нейштадт и приступил к выполнению повелений фельдмаршала и адмирала. Через несколько дней корпусной медик Соколов написал Виллие:
«Ваше Превосходительство, милостивый государь Яков Васильевич! Присланные от Вашего Превосходительства капли для его сиятельства Матвея Ивановича произвели желаемое действие. Тошнота по утрам и позыв на рвоту утолились, желудок начал укрепляться. Остаются головная боль и слабость в груди…»
Еще находясь в Ковно, М. И. Платов получил предписание распространить воззвание М. И. Кутузова к населению Германии и выяснить, «какое действие произведет в народе вступление российских войск в Пруссию; и если бы паче чаяния возродило оно ропот и неудовольствие», ему рекомендовалось остановиться и ждать нового повеления. Эту задачу атаман возложил на полковников А. И. Быхалова и И. Е. Ефремова. Главнокомандующий призывал «мужественных и честных немцев» присоединиться к борьбе русской армии против «врага всей Европы».
Казакам останавливаться не пришлось. Жители приграничных областей Восточной Пруссии встретили их дружелюбно, о чем атаман сообщил главнокомандующему в тот же день, когда приехал в Нейштадт.
25 декабря казачьи полки из авангарда отдельного корпуса генерала Витгенштейна с ходу ворвались в Кенигсберг, оставленный войсками маршала Макдональда, взяли в плен более 9 тысяч человек, в основном больных и раненых, не способных сопротивляться, и сразу же пустились за французами, отступавшими по дороге к Эльбингу.
Чтобы опередить неприятеля и отрезать ему путь отступления от Кенигсберга к переправе через Вислу, М. И. Платов создал отряд из 2 тысяч доброконных казаков, подчинил его присланному из штаба армии А. И. Чернышеву и отправил к Эльбингу. Сам же с остальными полками донского корпуса двинулся вслед за ним, взяв курс на Прейсиш-Голланд.
Здесь Платов узнал, что в Мюльгаузене собрались значительные силы прусской пехоты, пришедшей из Данцига. Не теряя времени, атаман пустился вперед. Утром 30 декабря он вытеснил неприятеля из местечка и бросил за ним бригаду регулярной кавалерии Н. В. Дехтярева, подкреплявшую донской корпус со времени перехода его через Неман. Преследование продолжалось до Эльбинга, в районе которого концентрировались войска маршалов Мюрата, Нея и Макдональда. Их численность достигала 20 тысяч человек.
Противник не решился защищать город. На рассвете следующего дня он «ретировался по двум дорогам: идущей к Мариенбургу пошли большие колонны, а по другой, до Нейтага, — малые». За первыми двинулся сам атаман с казаками и пехотой Ф. Ф. Штейнгеля, а за вторыми — отряд В. Ф. Шепелева.
Ну а А. И. Чернышев, что делал он со своими доброконными казаками? Генерал-адъютант императора вполне оправдал выбор атамана.
Утром 30 декабря, выполняя предписание Платова, Чернышев выступил из Тиргартена и, отмахав за сутки более 70 верст, достиг Мариенвердера, в котором, как было известно, находились маршалы Богарне и Виктор и несколько генералов «с небольшим прикрытием войск». Отряд подступил к городу настолько скрытно, что никто даже не заметил его подхода.
Мариенвердер — не цитадель, но все-таки крепость с тремя воротами, запиравшимися на ночь. Для их штурма генерал А. И. Чернышев выделил равные по численности колонны под командованием К. П. Кирсанова, И. И. Андрианова и И. Е. Ефремова, придав каждому по одному орудию.
Воспользовавшись предрассветным сумраком, казаки ворвались в город и даже во двор дома, занимаемого вице-королем Итальянским. Началась невообразимая паника, неприятель «совался из стороны в сторону». Однако Богарне сумел построить войска в боевой порядок. Французское каре с маршалами во главе, отстреливаясь, отступило к Нейенбургу.
Мариенвердер был освобожден. Победителям достались «довольно великие магазейны жизненных припасов».
В последний день декабря весь правый берег Вислы был очищен от неприятеля. Под контролем русских оказались Эльбинг и Мариенвердер. Казачьи полки даже переправились через реку и заняли Нейенбург. Но противник удерживал в своих руках важные крепости Торн, Данциг и другие.
«Здешние жители везде принимают наши войска совершенно дружественно, и никаких от них неприятностей нет, — писал Платов Кутузову, — продовольствие доставляется нам безостановочно и охотно; с нашей стороны строжайше соблюдается порядок».
Вечером 31 декабря к берегу Вислы подошли армия Чичагова и корпус Витгенштейна. До Нового года оставалось несколько часов.
Генерал Алексей Петрович Ермолов — блистательный полководец, герой Отечественной войны 1812 года, успешный дипломат и суровый администратор. Его боготворили солдаты, им восхищались друзья и ненавидели враги, на него сделали ставку декабристы и… ошиблись. Он был человеком власти и порядка, но власть не доверяла ему. Почему? На этот и многие другие вопросы читатель найдет ответ в новой книге В.И. Лесина, представляющей собой самое полное на сегодняшний день жизнеописание этого выдающегося русского человека.
«Время идет не совсем так, как думаешь» — так начинается повествование шведской писательницы и журналистки, лауреата Августовской премии за лучший нон-фикшн (2011) и премии им. Рышарда Капущинского за лучший литературный репортаж (2013) Элисабет Осбринк. В своей биографии 1947 года, — года, в который началось восстановление послевоенной Европы, колонии получили независимость, а женщины эмансипировались, были также заложены основы холодной войны и взведены мины медленного действия на Ближнем востоке, — Осбринк перемежает цитаты из прессы и опубликованных источников, устные воспоминания и интервью с мастерски выстроенной лирической речью рассказчика, то беспристрастного наблюдателя, то участливого собеседника.
«Родина!.. Пожалуй, самое трудное в минувшей войне выпало на долю твоих матерей». Эти слова Зинаиды Трофимовны Главан в самой полной мере относятся к ней самой, отдавшей обоих своих сыновей за освобождение Родины. Книга рассказывает о детстве и юности Бориса Главана, о делах и гибели молодогвардейцев — так, как они сохранились в памяти матери.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Поразительный по откровенности дневник нидерландского врача-геронтолога, философа и писателя Берта Кейзера, прослеживающий последний этап жизни пациентов дома милосердия, объединяющего клинику, дом престарелых и хоспис. Пронзительный реализм превращает читателя в соучастника всего, что происходит с персонажами книги. Судьбы людей складываются в мозаику ярких, глубоких художественных образов. Книга всесторонне и убедительно раскрывает физический и духовный подвиг врача, не оставляющего людей наедине со страданием; его самоотверженность в душевной поддержке неизлечимо больных, выбирающих порой добровольный уход из жизни (в Нидерландах легализована эвтаназия)
Автор этой документальной книги — не просто талантливый литератор, но и необычный человек. Он был осужден в Армении к смертной казни, которая заменена на пожизненное заключение. Читатель сможет познакомиться с исповедью человека, который, будучи в столь безнадежной ситуации, оказался способен не только на достойное мироощущение и духовный рост, но и на тшуву (так в иудаизме называется возврат к религиозной традиции, к вере предков). Книга рассказывает только о действительных событиях, в ней ничего не выдумано.
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.