Астрологiя въ наши дни - [52]

не забывай, что ты безсмертенъ и что дальнѣйшая судьба въ твоихъ рукахъ. Къ несчастью, о судьбѣ, вслѣдствіе непониманія смысла этого термина, сложились самыя чудовищныя басни, возводящія ее въ стоглавую гидру, въ страшилище, не вѣдающее ни сожалѣнія, ни состраданія. Здѣсь выступаетъ въ противовѣсъ озлобленному пессимизму величественное ученіе о трехъ силахъ, управляющихъ вселенной[91]. Фавръ Оливэ, придерживаясь этой доктрины, написалъ свою исторію человѣческаго рода (Histoire philosophique du genre humain), въ которой на фактахъ доказалъ справедливость взгляда древнихъ на явленія жизни вообще. Провидѣніе, человѣкъ и судьба составляютъ тернэра; подъ властью его находится весь міръ; только Богъ не подчиненъ его законамъ и, своей непроницаемой тайной облекая тернэръ, созидаетъ абсолютное единство, поглощающее въ себѣ кватернэръ. Мы видимъ, что въ данномъ случаѣ древніе различали понятія Богъ я провидѣніе и считали послѣднее за орудіе Божьей воли. Бога же, по ихъ мнѣнію, человѣкъ постичь не можетъ, созерцая лишь тѣнь Егог величія, отблескъ Его всемогущества и совершенства въ Его грандіозномъ твореніи. Поставленный между провидѣніемъ и судьбой, между natura naturans и natura naturata, человѣкъ вырабатываетъ тѣ качества, которыя ведутъ его къ вѣчному блаженству. Будучи соединительнымъ звеномъ между провидѣніемъ и судьбой, воля человѣка можетъ противодѣйствовать обоимъ имъ или идти согласно съ однимъ изъ нихъ. Natura naturata, подчиненная законамъ необходимости, привлекая къ себѣ волю человѣка, закрѣпощаетъ его, лишаетъ той свободы, которую приноситъ съ собой помощь провидѣнія. Для того, чтобы воля человѣка не могла въ безумномъ ослѣпленіи нейтрализировать дѣйствія провидѣнія, законы, правящіе имъ, сокрыты отъ человѣка, тогда какъ законы судьбы доступны его разумѣнію. Поэтому пути провидѣнія не могутъ быть предусмотрѣны и проявленіе его власти всегда неожиданно. Въ сферѣ же магнетическихъ притяженій всѣ событія не трудно намѣтить и предсказать, зная причины, ихъ вызывающія. Если воля каждаго изъ насъ неодинаково реагируетъ на происходящее вокругъ насъ и мы разно поступаемъ подъ впечатлѣніемъ однихъ и тѣхъ же фактовъ, сами эти факты, разсматриваемые какъ причины самостоятельныя, заключаютъ въ себѣ всегда однородныя послѣдствія. Трудно понять справедливость неумолимой судьбы тѣмъ людямъ, для которыхъ смерть есть конечное разрушеніе, а не начало новой жизни. Древніе же вѣрили, кромѣ того, въ бытіе души до воплощенія, такъ что условія земного быта вызывались, по ихъ мнѣнію, состояніемъ самой души, т. е., степенью ея совершенства. Безъ сомнѣнія, немыслимо постичь всю сѣть тайныхъ нитей, привязывающихъ душу къ той или другой матеріальной формѣ, но нисколько не противорѣчитъ здравому смыслу допустить, что между ними сохраняется соотвѣтствіе, ибо физическій міръ со всѣми его страданіями способствуетъ лишь развитію души. Не надо забывать, что предки наши смотрѣли на душу, какъ на зерно, а не какъ на готовый плодъ, и предполагали поэтому необходимость извѣстныхъ условій для ея роста, а условіями этими завѣдуютъ фатальные законы, созданные величайшею справедливостью. Не черствое сердце заставляло признавать тяжелыя бѣдствія, бременемъ своимъ давящія человѣка, за послѣдствія справедливости; не лицемѣріе внушало мудрецамъ такое на видъ странное умозаключеніе, но нравственная чистота и высоко развитая душа, для которой промыслъ Творца становился понятнѣе и связь причинъ и послѣдствій виднѣе. Если ограничить жизнь человѣка только періодомъ земного существованія и не принимать во вниманіе его прошедшее и будущее, то, дѣйствительно, нельзя видѣть въ несчастіяхъ, одолѣвающихъ насъ, актъ справедливости и милосердія. Но, расширивъ немного нашъ кругозоръ, мы, пожалуй, согласимся съ словами Пиѳагора[92], что корень зла въ насъ же самихъ и отъ насъ зависитъ какъ наше счастье, такъ и счастье нашихъ ближнихъ. Не присоединяясь вполнѣ къ мнѣнію Руссо, что все хорошо, выходя изъ рукъ Творца и все перерождается въ рукахъ человѣка, мы скажемъ, что человѣкъ имѣетъ великую миссію осуществить, реализировать, вызвать къ бытію все то хорошее, что въ принципѣ создалъ Творецъ, когда изрекъ: да будетъ свѣтъ! Поэтому-то уклоненіе отъ намѣченной Богомъ цѣли ведетъ къ результатамъ совершенно обратнымъ съ тѣми, которые уготовило міру божественное милосердіе, положившее въ основу блаженства право отречься отъ этого блаженства. Если бы не было тьмы, не существовало бы и дня; но зло не есть что-либо самостоятельное; оно лишь представляетъ отрицаніе добра и поэтому вовсе не является необходимостью. Идя по разнымъ дорогамъ, мы должны, конечно, приготовиться встрѣтить разное. Покровительствуя жадности, эгоизму, заботясь лишь о наслажденіи, объ удовлетвореніи чувственныхъ инстинктовъ, мы удаляемся отъ добра, такъ какъ оно состоитъ въ любви, въ состраданіи, въ самопожертвованіи, и по своему собственному желанію выбираемъ зло со всѣми его послѣдствіями. Убивая всякое чувство нашего тѣла, мы тѣмъ самымъ возстаемъ на Того, Кто далъ намъ это тѣло, далъ для того, чтобы черезъ него мы развили душевныя наши способности. Повторяю, таково было мнѣніе древнихъ, и въ нашу программу вовсе не входитъ обсужденіе современныхъ взглядовъ и доктринъ. «Однажды, разсказываетъ старинная легенда, предстали на судъ души умершихъ. Между ними особенно выдѣлялись двѣ, поражавшія своимъ скорбнымъ видомъ. Съ видимой тревогой ждали онѣ рѣшенія и, когда дошла до нихъ очередь, ничего не могли представить въ свое оправданіе. Онѣ любили другъ друга. Законы ихъ раздѣлили; но, не смотря на всю грѣховность, любовь пережила смерть и за гробомъ онѣ встрѣтились опять и въ безумномъ ослѣпленіи дерзнули даже передъ лицо судьи предстать вдвоемъ. Конечно, ихъ ждетъ наказаніе, но они молятъ лишь объ одномъ, чтобы и мученіе ихъ не раздѣлило. Съ трепетомъ готовилась всѣ услыхать грозный приговоръ. Но по мѣрѣ того, какъ исповѣдь лилась изъ устъ несчастныхъ грѣшниковъ, тѣла ихъ свѣтлѣли и свѣтлѣли, они поднимались все выше и выше, пока двери рая не распахнулись передъ нхъ очарованнымъ взоромъ. Пораженныя изумленіемъ, созерцали души неожиданное зрѣлище. Несправедливый Судья! раздался вдругъ голосъ: Ты награждаешь грѣшившихъ всю жизнь, что же уготовилъ Ты мнѣ? Я смирила голосъ всѣхъ моихъ стремленій, я убила всѣ свои чувства, я стала безстрастна, какъ камень; сердце не трепетало во мнѣ ни однимъ желаніемъ, я обратилась въ мертвую среди живыхъ… Какой же жребій ждетъ меня?.. Но рѣчь внезапно оборвалась… не стало говорящей! Она исчезла въ нѣдрахъ небытія, которое такъ жадно призывала во время жизни». Сознайтесь, что не хладомъ смерти, не ужасомъ безплодныхъ пытокъ самоистязанія вѣетъ отъ древней этой повѣсти, а тепломъ, радостью жизни, лаской любви, передъ которой и смерть теряетъ свои права. Да! этимъ ученіемъ, этими свѣтлыми воззрѣніями были сильны маги. И не бредъ воображенія, не самообманъ породили ихъ науку, а познанія законовъ Творца, тѣ великія откровенія, которыя они получали посредствомъ развитія духовныхъ способностей, черезъ свѣтлыхъ вѣстниковъ неба, которое откликнулось на призывъ молитвы и любви. Разсмотримъ же теперь сказаніе о Персефонѣ, служившимъ эмблемой души человѣка. Не послушавшись своей матери