Астрологiя въ наши дни - [43]

древнихъ, соотвѣтствуютъ въ астрологіи созвѣздіямъ Водолея (♒), Тельца (♉), Льва (♌) и Скорпіона, носившаго прежде наименованіе Орла. Авторъ "Свѣта изъ Египта" того мнѣнія, что въ этихъ символахъ скрыта мудрецами глубокая философія и что, изучая послѣдовательное видоизмѣненіе этихъ символовъ, можно открыть много интереснаго. На эзотерической картѣ неба Адамъ Кадмонъ, первый человѣкъ, не погрузившійся еще въ тьму матеріи и пребывавшій въ полномъ послушаніи своему Творцу, занимаетъ то мѣсто Зодіака, гдѣ день и ночь, тьма и свѣтъ, добро и зло существуютъ лишь въ принципѣ. Моментъ неповиновенія вызвалъ къ бытію скрытыя силы и добро, отразившись черезъ призму иллюзій и лжи матеріи, превратилось на землѣ во зло. Изъ сферы чисто духовной бѣдная Психея сошла туда, гдѣ бы ей никогда не слѣдовало находиться, и обольщенная Майей (богиней иллюзій), подъ коварной лаской желанія, всѳ болѣе и болѣе теряла первоначальныя свои черты. Въ данномъ случаѣ Iônah Хозарзифа напоминаетъ Афродиту Гомера и Венеру (Alma Venus) Лукреція. Волшебница физическаго міра не жалѣетъ плѣнительныхъ чаръ, чтобы скрыть неприглядную реальность и увлечь въ водоворотъ земныхъ страстей дитя небесныхъ странъ. На всѣхъ стадіяхъ жизни хитрость Цирцеи, уловки ея все тѣ же: напѣвы ея пробуждаютъ желанія и незримо ведутъ въ сѣть наслажденій.

Louis Ménard нарисовалъ яркую картину соблазна души.

Du haut du Ciel profond, vers le monde agité S’abaissent les regards des âmes éternelles:

Elle sentent monter de la terre vers. elles L’ivresse de la vie et la Volupté.

Les effluves d’en bas leur dessèchent les.ailes,

Et tombant de l’éther et du cercle lacté,

Elle boivent, anec l’oubli du Ciel quitté Le poison du Désir dans les coupes mortelles.

Красота — мать желанія, продолжаетъ поэтъ, мать Купидона и Эрота, геніевъ-хранителей физической природы… Любовь, говоритъ французскій оккультистъ Stanislas de Guaïta[74], владѣетъ тайной призывать безсмертныхъ дочерей Рая: когда ангелъ покинулъ родной свой край, новый житель явился въ нашъ міръ. Долгій путь предстоитъ ему пройти, чтобы снова узрѣть оставленную обитель. Онъ это зналъ, когда, повинуясь волшебному голосу сиренъ, упоенный ихъ пѣснью, устремился въ объятья земли. А потомъ, когда освобожденный отъ узъ, онъ захотѣлъ подняться въ свой прежній чертогъ, незримая сила приковывала его къ оставленной имъ планетѣ и заставляла вернуться на нее обратно[75]: предстояло побѣдить чудовищнаго дракона, который какъ змѣя опоясывалъ все, находившееся вокругъ». Не вдаваясь въ подробности о третьемъ лицѣ универсальнаго Адама, бывшаго для древнихъ символомъ безграничной духовной любви, настоящей, такъ сказать, пружины творчества, и превратившагося въ физической природѣ въ чувство болѣе низшаго порядка, а именно въ электрическое влеченіе одного пола къ другому, — слѣдуетъ замѣтить, что ученіе о существованіи души до воплощенія, объ экстеріоризаціи Евы Адамомъ изъ нѣдръ самого себя, вслѣдствіе неодолимаго желанія выразить чувства красота, нѣжности и любви, затѣмъ невольное подчиненіе созданному образу и постепенное порабощеніе и паденіе, ученіе обо всемъ этомъ распространено было во всѣхъ школахъ. Въ то время, какъ адепты вели свои философскія бесѣды на языкѣ имъ однимъ доступномъ, рапсоды воспѣвали мистеріи, обогащая вселенную разнообразными картинами многочисленныхъ миѳологій. Фавръ Оливэ въ своей Исторіи человѣческаго рода[76] указываетъ на то, что преданія, почерпнутыя Моисеемъ въ пещерѣ Іетро, были наслѣдіемъ, доставшимся арабамъ отъ жителей Атлантиды, и что начало повѣствованій о дѣяніяхъ Адама и войнахъ Іоа, теряется во тьмѣ временъ, составляя одинъ изъ драгоцѣннѣйшихъ источниковъ старины. Если мы вмѣстѣ съ упомянутымъ писателемъ[77] снимемъ тройное покрывало, которымъ законодатель, Хазарсифъ, скрылъ истинный смыслъ своихъ иносказаній, мы поймемъ легенды о Вѣчномъ Существѣ., о Покоѣ Природы, о Великомъ Отцѣ, котораго индусы зовутъ Brama, а другіе народы къ этому слову прибавляютъ букву А, какъ первую букву всякаго алфавита, мы, наконецъ, уразумѣемъ исторію о спасенномъ, къ которой искусно примѣшана автобіографія самого автора, обязаннаго гіерофонтамъ Египта обширными своими познаніями. Тождественность всѣхъ миѳическихъ сказаній касательно разбираемаго нами вопроса, а именно гибели первоначальнаго универсальнаго человѣка, оставленія[78] имъ той части Зодіака, гдѣ Вѣсы (Libra) поддерживаютъ равновѣсіе, ясно проглядываетъ въ разсказѣ о непослушаніи Пандоры, о бѣдствіяхъ Прозерпины [79] или Персефоны, тщетно розыскиваемой несчастной матерью ея Церерой. Страдающій универсальный человѣкъ, нарушившій гармонію въ погонѣ за иллюзіей, представляется всѣми древними религіями поверженнымъ богомъ, истерзаннымъ и разбитымъ въ борьбѣ съ гигантами. Опечаленная богиня отправляется на поиски супруга и, обходя міръ, основываетъ города, даетъ законы, религіозный культъ, научаетъ людей искусствамъ и наукамъ. Наконецъ, несчастный страдалецъ найденъ и при помощи вѣрнаго, любящаго сердца, обрѣтаетъ прежнее свое завидное положеніе. Такъ Изида спасаетъ Озириса, измѣннически убитаго Тифономъ, такъ, у финикіянъ, Венера оживляетъ Адониса, погубленнаго Марсомъ, принявшимъ видъ дикаго звѣря. У персовъ Myt-hras и Mythra, Саламбо и Белюсъ у ассиріянъ, Фрея и Бальдеръ въ скандинавскихъ сагахъ, Вакхъ, Палада и Церера — всѣ эти вымышленные боги и богини, герои и вѣрныя ихъ подруги говорили объ одномъ и томъ же, передавали все одинъ и тотъ же миѳъ только въ различной формѣ. Драматическій эпизодъ похищенія Персе-фоны былъ душой Елевзинскихъ таинствъ. По мнѣнію Эдуарда Шурре