Аскольдова могила - [91]

Шрифт
Интервал

– Мы рады все за тебя, нашего батюшку, сложить головы! – промолвил Ян Ушмовец, вставая.

– Рады все умереть до единого! – закричали пирующие, приподнимая кверху свои кубки.

– Благодарствую вас, братцы мои ратные! – сказал Владимир, взглянув повеселее на гостей своих. – Спасибо вам, храбрые мои сподвижники, за вашу любовь и привет! Но я не хочу обижать соседей, не хочу громить Византию. Пора притупиться мечам нашим: поработали они вдоволь; погуляли мы досыта на кровавых пирах и в чужих землях гостьми незваными; понатешились, будет с нас. Нет, слуги мои верные, слуги неизменные, не о том я прикручинился: залегла у меня на сердце дума крепкая; будет время, придет час, и я с вами, мои бояре и витязи любимые, посоветуюсь. Что придумают ваши умные головы и что я сам захочу, то и будет; а теперь речь не о том. Эй, Вышата, дай-ка мне чару доброго вина!

Ключник Вышата налил серебряную чарку вином, поставил на золотой поднос и, низко поклонясь, подошел к великому князю.

– Ну, гости мои милые, – продолжал Владимир, – выпьем теперь за упокой храброго юноши, который сегодня спас мне жизнь… Э, Вышата, живет ли здесь, в селе Предиславине, девушка по имени Любаша?

– Живет, государь.

– Отпусти ее завтра же к отцу и матери; спроси их, каких желают от меня милостей, и скажи им, чтоб смело просили у меня всего, чего сами захотят.

– Слушаю, государь! – сказал Вышата, поглядывая с удивлением на Владимира.

– Кубок меду! Я пью его с вами, дорогие гости, за здравие моего сына Изяслава и матери его, супруги нашей Рогнеды. Здорова ли она, Вышата?

– Не так чтоб очень, государь! Вот уж пятые сутки все ночи напролет за рукодельем просиживает: сна вовсе нет!

– Бедная, – сказал вполголоса Владимир, – ей скучно, она тоскует! Вышата, забавляй ее всякими потехами, песнями, плясками…

– Слушаю, государь!

– Не худо бы послушать и нам, – продолжал Владимир, – голосистых соловьев наших. Фенкал, потешь моих гостей, спой нам какую-нибудь варяжскую песенку; да смотри, повеселее! Что стоишь, Вышата? Поднеси ему чару вина!

Видный и прекрасный собою юноша, к которому подошел Вышата, сидел возле Светорада. Он встал и, не принимая с подноса чарки с вином, сказал громким голосом:

– Государь великий князь, дозволь мне слово вымолвить!

– Говори, Фенкал, – отвечал Владимир, взглянув ласково на певца.

– Государь, ты живал в земле варяжской и знаешь наши обычаи: у нас вещий скальд поет веселые песни тогда, когда у него весело на сердце.

– А у нас тогда, когда ему прикажут, – прервал Владимир. – Пой, Фенкал!

– Государь, – продолжал скальд, – ты волен мне приказывать: я пленник и раб твой, но если ты желаешь слышать песни, которые в стране варяжской веселили сердце не великого князя Киевского, но храброго витязя Владимира, – то ступай опять туда. Там, где вдохновенный скальд поет по приказу, где звучат не вещие струны, а звенят на руках его тяжкие цепи, там слушай, если хочешь, его стоны, а не требуй от него веселых песен.

– Что ты, что ты, Фенкал?! – сказал с ужасом Светорад, толкая его локтем.

– Фенкалушка, голубчик, в уме ли ты? – прошептал Вышата, с трудом удерживая в руках свой золотой поднос.

Едва просветлевшее чело Владимира помрачилось снова а приветливый взор превратился опять в грозный и угрюмый.

– Отчего же ты невесел? – сказал он, помолчав несколько времени. – Чего ты хочешь?

– Государь, душа моя тоскует по родине!

– Но разве ты один из варягов покинул навсегда свою родную землю? Разве нет при лице моем многих из твоих единоземцев, которые называют отчизною своею великий Киев?

– Я говорю о себе, государь!

– Но чего же ты хочешь… Фенкал? – продолжал Владимир ласковее. – Я люблю тебя, желаю видеть счастливым и довольным. Быть может, до сих пор я мало наградил тебя за твою службу. Ближний мой баян Фенкал, я жалую тебе мое заднепровское село Тугорканово, со всеми поместьями, угодьями и землями.

– Слышишь ли, Фенкал? – вскричал Светорад. – Село Тугорканово, со всеми поместьями и угодьями… Кланяйся!

– Село Тугорканово! – повторил Вышата. – С рыбными ловлями, сенными покосами!.. Кланяйся!

– С тремя пчельниками! – продолжал Светорад.

– С торговой пристанью! – промолвил Вышата.

– Да кланяйся же и благодарствуй! – повторили они оба, дергая его за полы.

Фенкал молчал; он стоял по-прежнему бестрепетно перед лицом своего повелителя, смотрел почтительно на грозное его чело, но не преклонил главы своей.

– Фенкал, – вскричал Владимир, едва скрывая свой гнев, – ты безмолвствуешь, ты не благодаришь своего господина?

– Государь, – сказал певец, – велики твои милости, дары твои достойны знаменитого повелителя всей земли Русской; но если б отдал ты мне половину твоего царства, то и тогда я не был бы счастлив.

– Чего же ты хочешь, безумный?

– О, государь! Отдай мне убогую мою хижину на берегу родного моря, отдай мне небеса моей отчизны, и Фенкал во всех песнях своих будет прославлять имя Владимира!

– Ну, пропала его головушка! – прошептал Вышата, взглянув на великого князя.

Все гости, опустив глаза книзу, не смели пошевелиться. Бледное лицо, посиневшие уста, дикий пламень, который сверкал в глазах, устремленных на Фенкала, – все предвещало одну из тех душевных бурь Владимира, коих не могли укрощать ни прелесть красоты, ни связи родства – ничто на свете.


Еще от автора Михаил Николаевич Загоскин
Юрий Милославский, или Русские в 1612 году

Действие романа происходит в XVII веке, в годы, которые вошли в историю России как одна из ярких страниц борьбы за ее независимость. Вымышленные происшествия романа «без насилия», по словам А.С.Пушкина, входят «в раму обширнейшую происшествия исторического». Заметное место в романе отведено таким событиям, как организация нижегородского ополчения по главе с Кузьмой Мининым и Д.М.Пожарским, освобождению Москвы от интервентов в 1612 году и другим.


Стихотворения

Стихотворения 1821-1823 гг.


Брынский лес

Введите сюда краткую аннотацию.


Рославлев, или Русские в 1812 году

Действие романа Михаила Николаевича Загоскина (1789-1852) «Рославлев» происходит во времена Отечественной войны 1812 г. В основе его лежит трагическая история отношений русского офицера Владимира Рославлева и его невесты Полины.


Москва и москвичи

Записки Богдана Ильича Бельского, издаваемые М. Н. Загоскиным.


Комедия против комедии, или Урок волокитам

Комедия в трех действиях.Первая комедия М.Н.Загоскина с которой познакомился петербургский зритель. Поставлена в Петербурге 3 ноября 1815 года. Печатается по изданию: СПб., 1816.


Рекомендуем почитать
Недуг бытия (Хроника дней Евгения Баратынского)

В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.


На заре земли Русской

Все слабее власть на русском севере, все тревожнее вести из Киева. Не окончится война между родными братьями, пока не найдется тот, кто сможет удержать великий престол и возвратить веру в справедливость. Люди знают: это под силу князю-чародею Всеславу, пусть даже его давняя ссора с Ярославичами сделала северный удел изгоем земли русской. Вера в Бога укажет правильный путь, хорошие люди всегда помогут, а добро и честность станут единственной опорой и поддержкой, когда надежды больше не будет. Но что делать, если на пути к добру и свету жертвы неизбежны? И что такое власть: сила или мудрость?


Морозовская стачка

Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.


Тень Желтого дракона

Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.


Избранные исторические произведения

В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород".  Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере.  Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.


Утерянная Книга В.

Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».


Писательница

Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.


Деревенский гипнотизм

Сборник «Мертвые боги» составили рассказы и роман, написанные А. Амфитеатровым в России. Цикл рассказов «Бабы и дамы» — о судьбах женщин, порвавших со своим классом из-за любви, «Измена», «Мертвые боги», «Скиталец» и др. — это обработка тосканских, фламандских, украинских, грузинских легенд и поверий. Роман «Отравленная совесть» — о том, что праведного убийства быть не может, даже если внешне оно оправдано.


Домашние новости

Сборник «Мертвые боги» составили рассказы и роман, написанные А. Амфитеатровым в России. Цикл рассказов «Бабы и дамы» — о судьбах женщин, порвавших со своим классом из-за любви, «Измена», «Мертвые боги», «Скиталец» и др. — это обработка тосканских, фламандских, украинских, грузинских легенд и поверий. Роман «Отравленная совесть» — о том, что праведного убийства быть не может, даже если внешне оно оправдано.


Катакомбы

Сборник «Мертвые боги» составили рассказы и роман, написанные А. Амфитеатровым в России. Цикл рассказов «Бабы и дамы» — о судьбах женщин, порвавших со своим классом из-за любви, «Измена», «Мертвые боги», «Скиталец» и др. — это обработка тосканских, фламандских, украинских, грузинских легенд и поверий. Роман «Отравленная совесть» — о том, что праведного убийства быть не может, даже если внешне оно оправдано.Из раздела «Италия».