Аскольдова могила - [86]

Шрифт
Интервал

– Вряд ли! – сказал боярин Ставр, покачав сомнительно головою.

V

Мы попросим наших читателей возвратиться вместе с нами в село Предиславино и заглянуть в пустой подвал, в котором сидел и горевал бедный Тороп. Несколько часов сряду провел он, размышляя о своем незавидном положении; напрасно ломал он себе голову, чтоб найти какое-нибудь средство для своего спасения. Он видел ясно, что ему не оставалось ничего другого, как выдать руками Все-слава или погибнуть самому.

– Да, да! – говорил он, расхаживая вдоль и поперек по своему прохладному покою… – Как ни кинь, все клин! Ну, хорош я детина, с одной стороны – петля, с другой – боярин: куда ни сунься, все беда! Поди толкуй ему, что мне нечего было делать; что, если б я не пошел в Предиславино, так Всеслав бы сам прибежал сюда. То-то холопское дело, подумаешь: без вины виноват!.. Эх, бочек-то сколько здесь! – продолжал он, поглядывая с досадою вокруг себя. – И все пустые… Пострел бы взял этого проклятого Вышату: и этим-то хотел меня обидеть, разбойник! Засадить в подвал, поставить кругом бочек, а души отвести нечем… Вот эта, никак, была с медом, – прибавил он, подходя к одной сорокоуше, приставленной стоймя к самой стене. – Ну, так и есть, да еще с малиновым!.. Посмотреть, не осталось ли хоть на донышке.

Отодвигая бочку от стены, Тороп увидел позади ее небольшие дверцы, запертые с его стороны деревянного задвижкою. Он поспешил отпереть их и, войдя в небольшую кладовую, уверился с первого взгляда, что это нечаянное открытие не принесет ему никакой пользы; кладовая была завалена изломанными скамьями, битою посудою и множеством других, не способных ни на какое уже употребление хозяйственных вещей. При слабом свете, который как будто бы нехотя проникал сквозь узкое окно, до которого Тороп едва мог достать рукою, он рассмотрел в одном углу дверь; но она была заперта снаружи. Подмостясь кой-как до самого окна, Тороп увидел, что из этой кладовой можно было выйти на псарный двор, который тогда только наполнялся людьми, когда великий князь приезжал со своею охотою в село Предиславино. Он пытался несколько раз растворить или выломать дверь, но все его старания остались тщетными: толстые дубовые доски, из которых она была сделана, не подавались ни на волос, несмотря на то, что он обил о них свои кулаки и изломал несколько скамеек. Потеряв всю надежду вырваться из своего заключения и обессилев от усталости, Тороп возвратился в подвал и прилег на солому, чтоб отдохнуть и подумать снова о горьком своем положении.

Прошло еще несколько часов; солнце начинало уже садиться, как вдруг Торопу послышался отдаленный шум, похожий на конский топот; вскоре потом раздался громкий лай псов и голоса охотников. Подмостясь опять к окну кладовой, Тороп увидел, что весь псарный двор наполнен людьми, лошадьми и собаками. Охотники расседлывали своих коней, спускали со свор собак и суетились вокруг огромного корыта, которое стояло посредине двора. Один молодой человек, в богатом охотничьем платье великокняжеского стремянного, казалось, распоряжался всем и отдавал приказания.

– Проворней, ребята! – кричал он. – Коней на водопой! Да кормите собак: они сегодня славно потешили государя великого князя и, чай, больно проголодались.

– Так точно, это Стемид! – сказал Тороп. – Э, да ведь он задушевный друг Всеслава! Что, если б мне удалось перемолвить с ним словца два… – Эй, молодец! – закричал он, стараясь сколь можно более просунуть в окно свою голову. – Господин Стемид!

Стемид оглянулся; но так как окно кладовой было наравне с землею и ему не пришло на мысль посмотреть вниз, то он, поглядев вокруг себя, сказал с приметным удивлением:

– Что за диковина!.. Да кто ж это меня зовет?

– Я! – продолжал Тороп. – Я, Торопка Голован.

– Да где же ты?

– Здесь, подле тебя. Да что ты смотришь поверху, гляди вниз.

Стемид опустил глаза.

– Ба, ба, ба! – вскричал он с громким хохотом, увидев уродливое лицо Торопа, которое, наполняя собою просвет узкого окна, казалось, выглядывало из земли. – Это ты, приятель?.. Что это ты, как суслик, из норы выглядываешь? Кто тебя сюда запрятал?

– Вестимо кто, злодей Вышата. Да не о том речь: мне надо сказать тебе слова два о Всеславе.

– Тс, тише, тише! – прервал вполголоса Стемид, поглядев с беспокойством вокруг себя. – Послушай, Тороп, нельзя ли тебе как-нибудь выйти из этого подземелья?

– Да кабы можно было, так черт ли бы велел мне увязить голову в этом проклятом окне. Посмотри: тут есть дверь; она заперта снаружи.

– Постой!.. – сказал Стемид. – Да замка-то нет… одна задвижка… Ну, выходи, проворней, – закричал он, отворяя дверь.

Тороп протащил назад свою голову, соскочил на землю и в два прыжка очутился на псарном дворе.

– Говори скорей, – сказал Стемид, отведя его к стороне, – что ты знаешь о Всеславе?.. Где он?

– Покамест в лесу, за Почайною.

– Как, так близко от Киева?

– Да это бы еще ничего, а вот что худо: проклятый Вышата пронюхал все и знает теперь, где его найти.

– Что ты говоришь?

– И это бы не беда; хоть он и знает, где Всеслав, а не скоро бы до него добрался; да вот что плохо: Вышата выпытал от меня обо всем, хочет завтра чем свет отправить со мною воинов, и мне придется выдать им Всеслава руками.


Еще от автора Михаил Николаевич Загоскин
Юрий Милославский, или Русские в 1612 году

Действие романа происходит в XVII веке, в годы, которые вошли в историю России как одна из ярких страниц борьбы за ее независимость. Вымышленные происшествия романа «без насилия», по словам А.С.Пушкина, входят «в раму обширнейшую происшествия исторического». Заметное место в романе отведено таким событиям, как организация нижегородского ополчения по главе с Кузьмой Мининым и Д.М.Пожарским, освобождению Москвы от интервентов в 1612 году и другим.


Стихотворения

Стихотворения 1821-1823 гг.


Брынский лес

Введите сюда краткую аннотацию.


Рославлев, или Русские в 1812 году

Действие романа Михаила Николаевича Загоскина (1789-1852) «Рославлев» происходит во времена Отечественной войны 1812 г. В основе его лежит трагическая история отношений русского офицера Владимира Рославлева и его невесты Полины.


Москва и москвичи

Записки Богдана Ильича Бельского, издаваемые М. Н. Загоскиным.


Комедия против комедии, или Урок волокитам

Комедия в трех действиях.Первая комедия М.Н.Загоскина с которой познакомился петербургский зритель. Поставлена в Петербурге 3 ноября 1815 года. Печатается по изданию: СПб., 1816.


Рекомендуем почитать
Детские годы в Тифлисе

Книга «Детские годы в Тифлисе» принадлежит писателю Люси Аргутинской, дочери выдающегося общественного деятеля, князя Александра Михайловича Аргутинского-Долгорукого, народовольца и социолога. Его дочь княжна Елизавета Александровна Аргутинская-Долгорукая (литературное имя Люся Аргутинская) родилась в Тифлисе в 1898 году. Красавица-княжна Елизавета (Люся Аргутинская) наследовала героику надличного военного долга. Наследуя семейные идеалы, она в 17-летнем возрасте уходит добровольно сестрой милосердия на русско-турецкий фронт.


Недуг бытия (Хроника дней Евгения Баратынского)

В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.


Морозовская стачка

Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.


Тень Желтого дракона

Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.


Избранные исторические произведения

В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород".  Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере.  Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.


Утерянная Книга В.

Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».


Писательница

Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.


Деревенский гипнотизм

Сборник «Мертвые боги» составили рассказы и роман, написанные А. Амфитеатровым в России. Цикл рассказов «Бабы и дамы» — о судьбах женщин, порвавших со своим классом из-за любви, «Измена», «Мертвые боги», «Скиталец» и др. — это обработка тосканских, фламандских, украинских, грузинских легенд и поверий. Роман «Отравленная совесть» — о том, что праведного убийства быть не может, даже если внешне оно оправдано.


Домашние новости

Сборник «Мертвые боги» составили рассказы и роман, написанные А. Амфитеатровым в России. Цикл рассказов «Бабы и дамы» — о судьбах женщин, порвавших со своим классом из-за любви, «Измена», «Мертвые боги», «Скиталец» и др. — это обработка тосканских, фламандских, украинских, грузинских легенд и поверий. Роман «Отравленная совесть» — о том, что праведного убийства быть не может, даже если внешне оно оправдано.


Катакомбы

Сборник «Мертвые боги» составили рассказы и роман, написанные А. Амфитеатровым в России. Цикл рассказов «Бабы и дамы» — о судьбах женщин, порвавших со своим классом из-за любви, «Измена», «Мертвые боги», «Скиталец» и др. — это обработка тосканских, фламандских, украинских, грузинских легенд и поверий. Роман «Отравленная совесть» — о том, что праведного убийства быть не может, даже если внешне оно оправдано.Из раздела «Италия».