Арзамас-городок - [52]
Разные редкости с Востока, Кавказа, рыба с Волги и Каспия, оренбургские и донские товары — Арзамас еще в XVII веке стал крупным перевалочным пунктом для огромного объема самых разнообразных грузов. Через город также двигалась к Москве и обратно нескончаемая вереница столичных чиновников и чиновников юго-восточных губерний, а также помещиков и прочих партикулярных… Вот почему до середины XIX века в Арзамасе числилось более ста заезжих дворов и гостиниц.
Вместе с появлением Арзамасской крепости царские власти, придавая важное значение новоявленному пограничному городу, продумали не только систему его боевой готовности, но и дали ему постоянную охрану, наладили надежную связь с ним. Вне крепости, на западной стороне, за Тешей, Иван Грозный приказал поселить в Выездной слободе казаков, тут же возникла слободка пушкарей, а через две-три версты на юг на луговом раздолье приказано быть Ямской слободе. Жители ее и обязывались нести нелегкую дорожную службу.
Сохранились данные о Ямской слободе 1784 года. В ней на ту пору 165 душ мужского пола. Еще по указу Сената от 13 января 1752 года общее число душ делилось на «выти», по 28 душ в каждой «выти», а каждая «выть» должна иметь для гоньбы 3 лошади. Арзамасскую Ямскую слободу неплохо наделили землей и сенными покосами. На каждую душу тут приходилось 8 десятин угодий. Отсюда и постоянная, соединенная с промыслом, зажиточность. И недаром девушки соседнего села Ивановского гордились тем, что их брали замуж в Ямскую…
Арзамасские ямщики запомнились «грубыми». Это понятно: постоянный, бесконечный спрос на лошадей — знали себе цену ямщики и потому носили «шапку с заломом…» Ну, а потом сама по себе дорога и все, что связывалось с ней, не смягчали характера мужиков. «Задергали нас донельзя,» — признавались целых три столетия ямщики, вспоминая бесконечные прихоти тех, кто посылал или нанимал в извоз с поклажей.
Долго помнили ямщики своих лошадей и своего «первого дорожного друга». Им был «каретный» или «походный» самовар — металлический ящик на ножках. В нем зиму и лето в дороге или на станции можно было скипятить воду для чая, а то и сварить, что нашлось под рукой.
Ну и долго пела Ямская слобода ямщицкие песни, такие же длинные, как русские дороги…
Со второй половины прошлого века в городе появляются легковые извозчики. Биржа у них находилась на Соборной площади.
До революции лучшим выездом считались лошади Семена Лисина. Поездка по городу стоила 20 копеек. Чаще извозчики стояли у Купеческого клуба. Общественного собрания. Подгулявшие иногда от хмельных щедрот бросали и по три рубля.
Уже в советское время, в НЭП, стоянка легковых извозчиков располагалась у дома Бебешиных на площади Ленина. Известностью пользовались выезды извозчиков из подгородного села Ивановского братьев Григория и Василия Лисенковых, Петра Ильича Белова, горожанина Шершакова.
Исторические летописи Европы, а также и России за XVII–XVIII века полны, кроме всего прочего, и свидетельствами повсеместного разбоя. Разбои — одна из крайних форм грубого протеста, чаще народных низов против социального неравенства, а то и за право выживания. Но в разбои нередко пускались не только обездоленные, но и любители скорой наживы.
Грабежами и насилием всегда сопровождаются захватнические войны. Страшным двухсотлетним разбоем было монголо-татарское иго для русских, кончившееся разгулом ханских баскаков. Гибель тысяч и тысяч россиян, разор городов и селений принесли польско-шведские захватчики в начале XVII века, а потом и французы в 1812 году…
Легко склонялись иные к разбою в годы народных бедствий, особенно во времена бесхлебья. Да, кто-то начинал просить милостыню, кто-то занимался веселым промыслом — скоморошеством, кормился гудком и сопелкой, а иные, отчаявшиеся, брались за кистень и выходили на трактовую дорогу…
В Нижегородском Поволжье в XVII веке «прославили» свои имена разбойник Матвей Барма и атаманша Степанида, грабившие купеческие суда на Волге. Шайки разбойников постоянно пополняли приречная голытьба и беглые крепостные — рабочие сергачских и арзамасских поташных заводов, коими владел известный боярин Морозов. Постоянно пошаливали разбойники и окрест Нижегородского края в лесах муромских, темниковских, тамбовских, а в Арзамасском уезде в лесу близ деревни Кудеяровки Лукояновской округи.
Часто подвергались разграблению уединенные монастыри. В 1700 году ограблен Оранский Богородицкий в Нижегородском уезде, после нескольких разбойных наскоков закрылся Арзамасский Троицкий на Пьяне, злодеи не раз нападали на Высокогорскую Вознесенскую обитель под Арзамасом, потому и она закрывалась. Трижды врывались с оружием лихие люди в Саровскую пустынь, которую так любовно создавали арзамасцы.
Суровое средневековье, как в Европе, так и в России устанавливало крутые меры для охраны существующих порядков во всех сторонах народной жизни. Жестокие наказания ожидали ослушников, государственных «воров» в России. Но на Руси куда позже введена смертная казнь и другие тяжкие наказания. Только в 1379 году впервые в Москве всенародно отрубили голову сыну последнего московского тысяцкого, командовавшего прежде земской ратью. Битье кнутом — позорная торговая казнь, стала входить в обычай только при сыне Дмитрия Донского.
