Артур Артузов – отец советской контрразведки - [49]

— В то время мать, мои сестры и я не знали его второй жизни. Он уезжал, иногда надолго, возвращался и всегда был внимательным и заботливым к нам, детям, умел занять нас. У отца были способности к рисованию. Он любил музыку, старался развить в нас любовь к искусству. Однажды мы были с ним в Третьяковской галерее: остановились у одной картины, не помню точно какой, она изображала сражение. Отец сказал: «Помни, Родину надо защищать, не жалея жизни». Что представлял собой «Трест» и какова была в нем роль отца, я в то время не понимал: мне было четырнадцать лет. После конца «Треста» жизнь отца по-прежнему была в опасности. Пожалуй, даже больше, чем раньше. Позднее я понял, что отец стал ненавистной фигурой для белых, особенно после того, как появились за границей статьи Стауница-Опперпута. Некоторое время отец не ночевал дома. Опасность погибнуть от рук кутеповских террористов была так велика, что отцу пришлось покинуть Москву…

14 декабря 1929 года Якушев был арестован сотрудниками ОГПУ. Арест, вероятно, был произведен во время его очередной командировки. При аресте у Якушева были изъяты золотые часы, чемоданчик, портсигар белого цвета, карандаш белого металла, безопасная бритва в футляре, механическая ручка, перочинный нож, ножницы, прибор для маникюра, запонки, булавки, щетка, подтяжки, шарф, гетры, два галстука и кошелек. Все вышеперечисленное мало похоже на тот «тревожный» чемоданчик на случай ареста, который держали многоопытные люди у порога своей квартиры.

Содержался он во внутренней тюрьме ОГПУ. Началось следствие. Случившее ошеломило его. Чего-чего, а такое ему в кошмарном сне не приснилось.

Все обвинения в свой адрес Александр Александрович категорически отвергал и требовал вызвать к следователю ряд ответственных сотрудников КРО ОГПУ (в первую очередь Артузова, Пузицкого, Стырне и других), могущих подтвердить, что все его отношения с лидерами белой эмиграции были связаны с секретной работой на органы государственной безопасности. Генеральная прокуратура СССР, подававшая в октябре 1957 года протест по поводу незаконного ареста и осуждения Якушева, отмечала: «В деле нет никаких доказательств, подтверждающих совершение Якушевым какого-либо уголовно-наказуемого деяния, никто из свидетелей по делу не допрошен, документов, свидетельствующих о преступной связи осужденного с какими-либо деятелями белой эмиграции, в деле нет».

Трудно объяснить происходящее. Человек, который внес вклад в знаменитую чекистскую операцию, выполнял свою роль талантливо, рисковал жизнью, оказался никому не нужен. Забыт.

Никто из бывших руководителей Якушева не вступился за жизнь своего секретного сотрудника, хотя и Артузов, и Стырне, и Пузицкий работали в это время в центральном аппарате ОГПУ. Вдалеке находился лишь Кияковский, в данный период он занимал пост начальника СОУ ПП ОГПУ по Нижневолжскому краю. В 1932 году Кияковского направили на работу в Монголию, где он погиб в стычке с повстанцами.

Следствию ОГПУ так и не удалось получить каких-либо веских доказательств вины Якушева. Но даже липовые обвинения, выдвинутые в его адрес (статья 58-4 УК РСФСР), грозили последнему лишением свободы на срок не ниже трех лет, а при особо отягчающих обстоятельств и высшей мерой — расстрелом.

В конце марта 1934 года нашему герою было предъявлено обвинительное заключение, а 5 апреля 1934 года коллегия ОГПУ СССР осудила «Якушева Александра Александровича на срок десять лет лишения свободы». Нужно отметить, что еще во внутренней тюрьме ОГПУ Якушев чуть не погиб. В тюрьме он сильно заболел, у него «случился склероз сердца, на почве которого отнялась почти вся правая часть тела» и был поврежден мозг. Случилось это в начале 1933 года. Один год и два месяца Якушев пролежал в лазарете Бутырского изолятора ОГПУ. Почти сразу же после выздоровления его, 58-летнего старика, направили в Соловецкий лагерь.

Михаил Тумшис в своей книге «ВЧК: война кланов» выдвинул версию, что арест и долгое сидение Якушева в тюремных застенках было связано с попыткой компрометации председателя ОГПУ СССР В. Р. Менжинского. Якушев, как активнейший участник контрразведывательной операции «Трест», прямым куратором который был сам Менжинский, мог при желании дать массу разнообразнейших подробностей о «вредительской» линии поведения самого председателя ОГПУ. Интересно то, что в тюрьме Якушев просидел четыре года — с 1929 по 1934 год. Это время было для советских органов государственной безопасности периодом жесточайшей междоусобной войны нескольких чекистских «кланов».

И если инициатором ареста Якушева выступил лишь «плохой» Ягода (как это подается сейчас рядом исследователей), то с 1931 по 1933 год, когда влияние Ягоды было ослаблено, ничто не мешало противникам последнего освободить Якушева. А в дальнейшем даже выставить этого бывшего секретного сотрудника ОГПУ жертвой интриг Генриха Григорьевича. Но Якушев так и не был освобожден. Не вышел он на свободу, вероятно, потому, что представители каждого чекистского клана желали держать в своих руках источник информации о секретных операциях ОГПУ 20-х годов, когда Менжинский еще руководил секретно-оперативным управлением и выступал куратором всех наиболее серьезных и успешных операций советских органов госбезопасности.