Артур Артузов – отец советской контрразведки - [47]

Польская военная разведка, поверив во влиятельность и серьезнейшие связи МОЦР, решила поставить перед ней уже более конкретные задачи: выявить «…сведения Высшей аттестационной комиссии… круг знакомых Троцкого, Склянского, Каменева, Лебедева, Шапошникова… штаты Разведупра… сведения по Западному военному округу…». Разведка эстонского Генерального штаба требовала от МОЦР сообщить:

«…1. Верно ли, что Лебедев получил или получает новое назначение куда-то на Восток?

2. Верно ли, что уходит со своего поста Якир?

3. Какую должность сейчас занимает Левичев?»

И все эти запросы и пожелания поляков и эстонцев МОЦР были выполнены.

Один из кураторов операции «Трест», помощник начальника КРО ОГПУ СССР В. А. Стырне, позднее отмечал в своей докладной записке, что «…по директиве военного ведомства мы снабдили все штабы государств в Центральной Европе (ибо, хотя материалы фактически передавались полякам, эстонцам, финнам и англичанам на основе взаимного обмена военными сведениями, было документально установлено, что наши материалы имеются в латышском, французском, японском, немецких штабах); при этом мощь Красной армии была показана значительно сильней фактической».

За столь «активную шпионскую деятельность» МОЦР получала от иностранных разведок приличные денежные премии. Эти деньги не только давали возможность КРО ОГПУ существовать практически на хозяйственных началах, но и выделять средства и дезинформационному бюро при 4-м Управлении (военная разведка) Штаба РККА. Последнее в основном и фабриковало «…военные, политические и экономические материалы осведомительного характера», в дальнейшем передаваемые Якушевым, Потаповым и другими агентами ОГПУ иностранным военным штабам.

Деятельность Якушева была сложнейшей по своей сути. Он не только блестяще справлялся с задачами, поставленными перед ним КРО ОГПУ, но и умело рассеивал зарождавшиеся у противников МОЦР сомнения и подозрения в провокационности этой организации. Наиболее устойчивые подозрения в реальности существования МОЦР появились лишь после того, как в Советском Союзе в августе 1925 года исчез Сидней Рейли. Исчезновение Рейли вызвало у английской и польской разведок серьезные подозрения в отношении МОЦР.

Иностранные разведчики решили внимательнейшим образом присмотреться к этой организации. Так, поляки, сличая информацию, полученную от Якушева и Полякова, с данными других агентурных источников, сочли многое из представленного МОЦР крайне сомнительным. К примеру, данные о мобилизационных возможностях советских войск и пропускной способности железных дорог на западе Советского Союза аналитики польской военной разведки просто посчитали надуманными и ложными.

Сотрудников иностранных спецслужб настораживала растущая из года в год смелость некоторых представителей «Треста». Последние якобы под предлогом служебных командировок в дальние районы страны легко и спокойно нелегальным путем пересекали хорошо охраняемую советско-польскую и советско-финскую границы. Подозрительной казалась и та легкость, с которой «трестовцы» получали (для легальных поездок) выездные документы из Советского Союза, что по тем временам являлось делом крайне затруднительным. Об излишней беспечности «заговорщиков» из МОЦР сообщал своему руководству и военный атташе Польши в Эстонии В. Т. Дриммер[25].

Удивительно, что спецслужбы Запада не копнули далеко и глубоко. В какой-то мере проявили недальновидность и беспечность.

Стоило агентам иностранных спецслужб внимательнее присмотреться и к фигуре самого Якушева. В 1923 году он покинул руководящий пост в Наркомате внешней торговли СССР и перебрался на неприметное место экономиста в Московском отделении Общества взаимного кредита. Эта «контора» вела учет векселей, выдавала срочные ссуды, обеспеченные товаром либо ценными бумагами. Утратив влиятельнейший пост в Наркомвнешторге и став клерком потребительского кооператива, Якушев тем не менее преспокойно получал разрешения на длительные вояжи за рубеж.

Не был большим секретом для западных разведок (как в будущем и для боевиков РОВСа) домашний адрес Якушева, где он проживал со всем своим семейством: г. Москва, Плотников переулок, дом 12, квартира 1. Этот адрес указан в адресно-справочных книгах «Вся Москва» за 1926, 1927, 1928, 1929 годы, кстати, как и адреса ряда видных сотрудников советской контрразведки, активно участвовавших в операции «Трест» — А. X. Артузова, И. И. Сосновского, К. Ф. Роллера и других.

Но все эти факты — как отмеченные польскими и английскими разведчиками, так и не отмеченные, остались лишь подозрениями. С МОЦР продолжал сотрудничать ряд спецслужб Запада.

Операция «Трест» была «массовой». В операции «Трест», кроме Якушева, Потапова, Опперпута-Стауница, отца и дочери Зайончковских, было задействовано порядка 50 секретных сотрудников КРО ОГПУ. Основное их предназначение состояло в том, что они были обязаны «ввести в заблуждение иностранные штабы, вести борьбу с иностранным шпионажем и направлять деятельность антисоветских организаций в желательное для ОГПУ русло». По линии МОЦР за рубеж, кроме Якушева и Потапова, неоднократно выезжали агенты КРО ОГПУ Власов, Зуев и другие. «Трест» в полной мере отвечала тем представлениям, которые были описаны в учебнике КРО ОГПУ «Азбука контрразведки». Там было сказано: «Агент должен быть артистом — он должен всегда хорошо и ясно учитывать свои силы и силы противника, не лезть напролом, не взвесив всех своих шансов на успех. Правильная оценка положения, вдумчивость, решительность, хладнокровие, умение дать ответ и отпор, при всяком положении не показав своего замешательства, необходимы агенту. Чем яснее агент представит себе психологию того лица, за которого он себя выдает, чем лучше поймет и уловит, как бы это лицо поступило и говорило в данном случае, тем естественнее он будет выглядеть и тем труднее будет отличить вымысел от действительности».