Артиллерия Ивана Грозного - [95]

(выделено мной. – А.Л.) и многих людей переграбили. Досталось в Юрьеве и во всех неметцких городех… наряду и пушечных запасов в тех городех осталося 17 пищалей меденых девятипядных и семипядных, 12 пищалей железных, 9 тюфяков железных, 259 пищалей затинных, 795 пищалей ручных, 10 885 ядер железных, 1730 ядер каменых 234 ядра свинчатых, 30 600 ядер затинных пищалей, 340 криц железа, 410 кордов железных, 50 пятков лну, 157 аршин холстов, 370 пуд зелья, 60 пуд свинцу»[775]. Через девять лет после перемирия остались невывезенными 29 пищалей, 9 тюфяков и 259 затинных пищалей, то есть 297 стволов (без ручниц), или 34 % от переданного из Ливонии поляками огнестрельного вооружения.

Тем не менее парадоксально, но факт – несмотря на потери орудий в 1578-1580-х гг., Россия на момент окончания Ливонской войны располагала еще большим артиллерийским парком, нежели к ее началу. Часть ливонской артиллерии, заблаговременно вывезенная из захваченных крепостей (в 1579–1580 гг.), в дальнейшем была включена в состав осадного и городового нарядов. Так, ливонские большие пищали «Змей Перновский», «Змей Юрьевский», «Ругодивская пищаль», «Полонянка» и др. в течение всего XVII столетия стояли на вооружении важных в стратегическом отношении крепостей, а большое число мелких орудий – «вальконеек немецких», «пищалей полковых немецких», «пищалей старых со вкладнями» и т. д., были распределены по городам, от Пскова и Смоленска до Белгорода и Севска.

Таким образом, становится очевидно, что количество задействованных в боевых действиях орудий было колоссальным, потери в боях постоянно восполнялись новыми или трофейными пушками. Предпринятые царем вовремя экстренные меры к восстановлению потерянной артиллерии позволили в короткое время обеспечить войска необходимым количеством тяжелых орудий и снарядов.

Артиллерия на «свейском рубеже» в 1581–1585 гг

«Война Швеции и России приняла совершенно иной характер с тех пор, как во главе шведского войска стал граф Делагарди», – отметил в свое время Г. Форстен[776]. 23 октября 1580 г. 7-тысячный шведский корпус пересек границу со стороны Финляндии. Первой павшей русской крепостью стал Кексгольм, который после первого штурма капитулировал. Затем пал Падис – отсутствие продовольствия заставило воеводу Данилу Чихарева открыть ворота шведам.

В феврале 1581 г., перейдя со своим корпусом через замерзший Финский залив в Эстляндию, Понтус Делагарди осадил Везенберг. После недельной осады воевода Степан Сабуров капитулировал. Затем пал небольшой замок Тольсбург. Оборонительная система русских укрепрайонов начала рушиться как карточный домик – неудовлетворительное состояние укреплений, отсутствие в некоторых замках продовольствия, малое количество орудий и боеприпасов (в 1580 г. много орудий и припасов свозили во Псков, ожидая нашествия войск Стефана Батория), отсутствие помощи извне побуждало воевод сдаваться. Вернувшись в Финляндию, Делагарди начал готовиться к новому походу, целью которого было завоевание всего побережья Финского залива. Ранее попытки захватить русские крепости на побережье оканчивались неудачей. Так, в 1574 г. многие корабли шведского флота, отправленного под Нарву, потерпели крушение у нарвской бухты, причем адмиральский корабль был выброшен на берег – погибли все[777]. В 1577 г. шведский флот бомбардировал небольшие деревянные крепостицы у устья Наровы и сжег их.

Очередной набег шведских кораблей 18 июля 1579 г. адмирала Бенгта Северинсона опустошил посады Нарвы и Ивангорода. В сентябре того же года последовала попытка взятия Нарвы отрядом Генриха Горна, но замедление подвоза на кораблях артиллерии и провианта заставило шведов отступить, оставив под стенами, по свидетельству Б. Руссова, умерших от голода 1500 кнехтов.

Поход 1581 г. был тщательно спланирован Понтусом Делагарди. Отряды Карла Горна и Ганса Вахтмейстера нанесли вспомогательные удары, захватив замки Лоде, Фикель, Леаль и Гапсаль (поляки в это время взяли Ленневард и Ашераде). 4 сентября началась осада Нарвы. С трех сторон были размещены артиллерийские батареи, насчитывающие 24 двойные картауны (до 48 фунтов калибром) и полу-картауны (до 24 фунтов ядром) [778].

В течение недели продолжался обстрел стен и башен – умело расставленные шведские тяжелые картауны подавляли русский городовой наряд – и 15 сентября состоялся штурм, после чего город был взят, а русский гарнизон и жители были вырезаны. После этого методично были расставлены батареи против Ивангорода, защищаемого воеводой Афанасием Бельским. По словам очевидца, гофрата Лаврентия Миллера, Понтус Делагарди «направил свои картауны на крепость и велел сделать залп на воздух поверх крепости. Московиты хорошо знали, что великий князь не приходил на помощь ни Полоцку, ни Великим Лукам, не придет и к Пскову; без всякого сомнения, знали, что им был важен единственно Псков; могли также из крепости видеть, как обошлись шведы с московитами в Нарве, потому потребовали еще раз переговоров. Когда же им был дозволен свободный выход из крепости со всем тем, что могли унести на себе, то они и сдали весьма сильную крепость Ивангород господину Понтусу. Выходили они из крепости опечаленные, и когда им пришлось проходить между двумя рядами шведских ратников, то никому в глаза не смотрели, а глядели на небо и знаменовали себя, по их обычаю, крестом на лоб, грудь и оба плеча, наклоняли голову к земле и снова смотрели в небо. Их проводили до границы. В крепости нашли достаточно всякого провианта, но из больших орудий нашли не более шести, из чего можно заключить, какую силу неприятель сосредоточил во Пскове»