Арсенал-Коллекция, 2016 № 03 (45) - [5]

Увидев, что Фюрстенберг добивается успеха на правом крыле, Тилли тут же отдал приказ об общем наступлении. Однако быстро выяснилось, что общего наступления получиться никак не могло, так как для этого имперская пехота центра, чтобы избегнуть попадания в зону обстрела шведской артиллерии, должна была выйти из-под прикрытия Линкельвальда. Пока пехотные полки выдвигались для атаки, все надежды на данном этапе возлагались на Паппенхайма, продолжавшего попытки пробить правый фланг шведской армии, и на Фюрстенберга, который должен был закончить разгром саксонцев. Так что имперский центр пока не вступал в бой, а проводилось дебуширование[* Выход войск из теснины или какой-либо закрытой местности на более широкое место, где можно развернуться.] из Линкельвальда и развертыванием впереди его.

Около 15:30 основная масса пехоты Фюрстенберга достигла саксонских позиций, которые тут же рухнули как карточный домик. Иоганн Георг, имевший репутацию отважного охотника, но оказавшийся беспомощным в разгоревшейся битве, изумился тому страху, который навел на его малоопытных солдат бешеный натиск имперских войск. Отступающая пехота оставила без поддержки главную саксонскую артиллерийскую батарею у Гебшельвица. Когда большая часть офицеров пала в бою, то пушкари побросали орудия и бежали, а имперцы развернули захваченные пушки и открыли стрельбу в упор по всей саксонской армии. До этого момента фон Арним еще мог как-то сдерживать охватывающую войска панику, но теперь и он был бессилен что-либо сделать. Основная масса саксонцев в сильнейшем беспорядке обратилась в бегство в направлении к Айленбургу. Пример подал сам курфюрст: когда его попытка остановить бегущих провалилась, «Иоганн Георг пришпорил своего коня и не остановился, пока не прискакал в Айленбург, преодолев одним махом пятнадцать миль». После этого два саксонских кавалерийских полка укомплектованных дворянами, проигнорировав все приказы фон Арнима, побросали оружие и бежали с поля боя. Имперцы их не преследовали, и, проскакав около километра, саксонские конники спешились у шведских обозов в тылу и забрали все, что могли с собой унести. Грабеж обозов добавил паники в общую картину. Только фон Арним с двумя кавалерийскими полками правого фланга — его личный лейб-полк и кирасирский полк кюрфюрста под командованием полковника фон Таубе, набранные из опытных солдат, и примкнувшие к ним подразделения (всего около 2000 человек), еще держался под огнем бывшей своей же артиллерии и против повторяющихся атак кавалерии Фюрстенберга. Вскоре они присоединились к правому флангу шведов. Своим мужественным сопротивлением они «спасли честь Саксонии».

Пока Тилли разворачивал свой центр, правый фланг имперцев вышел перпендикулярно к левому флангу шведов, и, наступая отсюда вправо и влево на Подельвиц, угрожал смять фронт Горна. Если бы центр Тилли был подготовлен к атаке, если бы Тилли одновременно с атакой правого фланга на саксонцев мог ударить по левому флангу шведов, то сражение приняло совсем бы другой оборот. Но все случилось совсем иначе. Имперцы так и не атаковали Горна, за исключением кавалеристов Гарокура, поддержанных частью хорватской легкой конницы, которые отделились от главных сил и двинулись с левого фланга правого крыла против кавалерии Горна. Шведы встретили имперских кавалеристов сначала огнем артиллерии, а затем беглой стрельбой мушкетеров, расположенных в интервалах между эскадронами. Этого оказалось достаточно и имперцы быстро вышли из боя, отвернув вправо и вернувшись к основным силам Фюрстенберга, с которыми и атаковали саксонцев, чтобы их окончательно добить. Тем временем, Фюрстенберг приказал разверйуть захваченные саксонские пушки против шведского левого фланга.

Казалось бы, после того, как саксонская армия в 16 000 человек была сметена с поля боя, чаша весов должна была склониться в пользу Тилли. Теперь он имел почти 35 000 человек против неполных 25 000 шведов. Разгром саксонцев и обход шведов с правого фланга дал Тилли основания для уверенности в полной победе, и якобы гонцы с победными реляциями были отправлены в Мюнхен и Вену.

Но, как ни странно, крушение саксонской армии на деле ослабило позиции имперских войск. Армия Густава Адольфа составляла непрерывную сплошную линию, в то время как армия Тилли была разорвана на три удаленные одна от другой части. Значительная часть кавалерии Фюрстенберга бросилась преследовать бегущих саксонцев, потери которых при отходе составили до 3000 человек, однако никакого значения для продолжения битвы это преследование не имело, а только навредило, так как эти части вышли из-под контроля. Тоже самое касается и тех солдат, которые бросились грабить небедные саксонские обозы. Солдаты Империи были утомлены, а общая группировка правого фланга — сильно ослаблена. Фюрстенберг должен был терять время, пытаясь собрать своих солдат в новый ударный кулак, а полки центра двигались так медленно, что было неясно, когда они подойдут. Напротив, шведские войска в центре и на левом фланге еще практически не принимали участия в бою (со стороны шведов сражение пока велось одним только Банером), а время, которое им ненарочно дал Фюрстенберг, и маневренность боевого порядка, позволяли быстро выстроить прочную защитную линию на пути имперцев. Задержка Фюрстенберга позволила Горну выстроить фланговый заслон против имперских войск, задействовав всю свою кавалерию. Своим левым крылом он совершил захождение практически под прямым углом, так что неожиданно вдруг сам стал угрожать флангу Фюрстенберга.