Арсенал-Коллекция, 2015 № 06 (36) - [15]
Боевые действия кампании 1947 г., также как и в прежние годы, отличались достаточно низкой интенсивностью, а работа авиации, как правило, носила обеспечивающий характер: ведение разведки, выполнение связных, транспортных и санитарно-эвакуационных полетов.
Уже 27 июня в Кошице перелетел сводный отряд 41-го авиаполка под командованием штаб-капитана (промежуточное звание между капитаном и майором) Пшорна в составе пяти С-5, одного двухмоторного С-ЗА и трех С-ЗВ (местное обозначение германских Siebel Si-204D). Они должны были поддерживать армейскую 10-ю пехотную дивизию. С первых же дней самолеты приступили к выполнению разведывательных полетов, и уже вскоре несколько раз «Шторхи» стали попадать под обстрел. В этой связи было высказано пожелание заменить их учебно-боевыми самолетами С-2 (Arado Аг-96), способными нести вооружение, что позволяло их экипажам отвечать на огонь противника. Однако, до конца кампании их так и не дождались. Также выявилась необходимость ведения ночной разведки для обнаружения отрядов УПА по огням разводимых ими костров, однако в ВВС ни экипажи «Зибелей», ни, тем более, «Шторхов», соответствующего опыта не имели. Решения данной проблемы пришлось ожидать две недели.
1 июля в Кошице перебазировался отряд БЛ, названный «Кобра», под командованием штаб-капитана Ф. Циприха.
Он состоял из двух истребителей S-99 и трех С-5, и главная задача состояла в поддержке полка КНБ «Словенско», в оперативное подчинение которого его и передали. Как правило, самолеты вели разведку мест расположения отрядов сотника «Бурлаки». Это было весьма непростой задачей. Противник укрывался, маскировался, рассредоточивался, затрудняя летчикам легких самолетов определение его численности. Кроме того, не очень способствовали работе погодные условия. При полетах на малой высоте в узких лесистых ущельях большие затруднения создавал сильный встречный ветер, характерный для Бескидских гор. При этом, летчикам надо было действовать именно на малых высотах, ибо на больших ведение результативной визуальной разведки, практически, было невозможно.
Иногда, по обнаружению, повстанцев обстреливали «мессершмитты». 9 августа один из них был потерян: при возвращении с боевого вылета разбилась на посадке машина Циприха. Летчик не пострадал. Надо сказать, что, в отличие от своих коллег из ВВС, летчики «Шторхов» БЛ совершали вылеты и на ночную разведку.
С 8 июля к боевой работе, продолжавшейся до 29 сентября, приступили По-2 30-го авиаполка с Кошице, а также Ла-5ФН и Ла-7 1-го полка с аэродрома Три Дуба. Последние вели разведку в районе гор Малой Фатры. При обнаружении противника их место расположение должно было обозначаться ракетами или светящими авиабомбами. Строго-настрого запрещалось применять оружие: несмотря на боевые действия, эти места были полны туристов, и существовала реальная опасность поражения беспечных граждан.
Истребитель Ла-5ФН на аэродроме Пештяны. 1946- 1947 гг.
Аварийная посадка Ла-7 из 2-й АЭ 1-го АП 8 сентября 1947 г. на аэродроме Три Дуба. Летчик - штаб-ротмистр Ян Калисты
Один из С-47 (D-47 в ВВС Чехословакии), принимавших участие в боевых действиях против УПА
Aero С-3 (Si-204) из 4-й АЭ 41-го АП
В середине июля наметились подвижки в организации эффективной ночной разведки: в Кошице прибыла пара транспортных D-47 (попросту, «Дакот», получивших такое обозначение в ВВС Чехословакии) 1-го транспортного авиаполка, чьи экипажи обладали соответствующей квалификацией. Непосредственно к наблюдению с бортов самолетов привлекли восемь слушателей Школы подготовки офицеров запаса ВВС. Полученные данные должны были передаваться по радио в виде шифровок в 10-ю пехотную дивизию, чья радиостанция размещалась на том же аэродроме. Первый вылет был выполнен в ночь с 14 на 15 июля и продолжался с 21:45 по 04:50. Результаты его оказались неутешительными. Экипаж и наблюдатели обнаружили по огням костров несколько мест дислокации повстанцев и, соответственно, были отправлены шифровки в Кошице, но... На радиостанции 10-й дивизии отсутствовали шифровальные таблицы, и, поэтому, никто ничего не мог поделать с поступавшей информацией! Пришлось передавать те же самые шифровки в штаб в г. Прешов, где имелись соответствующие таблицы и специалисты. Срочная информация была передана лишь по возвращении на аэродром. Результаты следующих вылетов оказались не менее плачевны. В ночь с 19 на 20 июля экипаж передал четыре шифровки. Уже были специалисты на радиостанции, имелись шифровальные таблицы, однако... все радисты в эту ночь, как говорится, «дрыхли без задних ног»! В ходе вылетов 21 и 24 июля связь функционировала более чем мерзко, а вылет 26 июля, вообще, был сорван: на аэродром доставили загрязненный песком бензин, который при заправке одного из «Дугласов» попал в двигатели со всеми вытекающими из данного факта «прелестями». Экипаж четыре дня устранял последствия сего разгильдяйства (нельзя исключить, что это был акт саботажа), после чего обе машины вернулись в полк. Таким образом, из организации ночной разведывательной работы ничего толком не получилось.
