Арсенал-Коллекция, 2015 № 03 (33) - [37]
Перевозки в остальных направлениях в целом были незначительны. Так, между румынскими и болгарскими портами ежемесячно перевозилось от 100 до 400 тонн грузов. Объем перевозок в Стамбул и обратно сильно колебался: в пределах от 9,9 тыс. т (август) до 0,4 тыс. т (сентябрь). Согласно условиям нового торгово-экономического соглашения между Германией и Турцией, последняя обязалась в 1943-1944 гг. поставить третьему рейху 180 тыс. тонн хромовой руды. Фактически до прекращения поставок в апреле 44-го по сухопутному и морскому путям Германия получила от турок 56,6 тыс. тонн данного стратегического сырья.
Система защиты вражеских коммуникаций по сравнению с 1942 г. дополнилась рядом новых элементов, из которых в первую очередь необходимо выделить создание поисковых групп охотников за подлодками. Первый охотник вышел на боевое патрулирования 8 января. С середины июня в распоряжении германского командования уже имелась группа в составе двух кораблей, а к концу года — три-четыре группы от двух до четырех охотников в каждой. Эти группы разворачивались в узлах коммуникаций, а также местах обнаружения подлодок вражеской радиоразведкой. Последняя действовала настолько эффективно, что к концу года научилась отслеживать перемещения каждого подводного корабля ЧФ по радиограммам, передаваемым характерным почерком его радиста. Все охотники обладали гидроакустическими станциями, работавшими в активном режиме, но по остальным характеристикам заметно отличались. Более крупные, переоборудованные из мобилизованных судов или корпусов военных транспортов типа КТ, обладали лучшей мореходностью, а также привлекали внимание наших подводников своими размерами, что облегчало им выполнение поставленных задач. Впрочем, после нескольких боевых столкновений командование бригады подлодок ЧФ окрестило охотники «судами-ловушками» и приказало избегать контактов с ними. Хотя охотникам в течение кампании не удалось потопить или серьезно повредить хотя бы одну подлодку, их действия оказывали серьезное сдерживающее влияния на подводников, поскольку группы охотников не только усиливали охранение конвоев и тем самым усложняли условия выхода в атаку, но и неоднократно атаковывали подлодки в ночное время, вынуждая прерывать зарядку и даже покидать позиции. Использование тактического способа ночных торпедных атак из надводного положения стало затруднительным.
Германский охотник за подводными лодками UJ-103 (бывш. КТ-37) в Черном море
Итальянская сверхмалая подводная лодка типа СВ в Ялте, 1942 г.
Щ-203 в Сухуми
Помимо охотников к ночному поиску наших подлодок в районах их позиций привлекались сверхмалые субмарины типа СВ, которые в середине июня были вновь укомплектованы итальянскими экипажами. Между 26 июля и 1 августа все пять кораблей этого типа перешли в Севастополь, откуда они до конца октября совершили 21 боевой поход. В ночь на 26 августа СВ-4 удалось торпедировать и потопить нашу Щ-203. После капитуляции Италии все сверхмалые лодки были переведены в Констанцу и разоружены, а их экипажи — интернированы.
Помимо этого противник предпринял большие усилия по подновлению своих минных заграждений. В январе и феврале румынские заградители выставили три поля (600 мин, 396 минных защитников) на подходах к Констанце. В связи с тем, что наши силы в этом районе не развертывались, единственным результатом этих постановок стала гибель немецкого транспорта и моторного тральщика. В марте и апреле два противолодочных поля (288 мин) были выставлены в районе Сулины. За ними 5 сентября последовали две постановки (152 противолодочных мины) в 10-15 милях севернее Босфора и в декабре еще одна (58 мин) в Евпаторийском заливе. Помимо этого германское командование взялось за осуществление весьма амбициозного плана — создание сплошного минного заграждения от Севастополя до мыса Олинька у устья Дуная. Между сентябрем и ноябрем в рамках выполнения данного проекта были осуществлены три постановки (694 мины), которые создали минный барьер на удалении от 19 до 44 миль на запад от Севастополя. В этих заграждениях мины ставились как против подлодок, так и против надводных кораблей. Продолжить минирование помешала нехватка минных материалов. По-видимому, именно эти минные поля стали основной причиной потерь подлодок ЧФ в конце кампании.
Районы развертывания черноморских субмарин в 1943 г. по сравнению с предыдущим периодом войны изменились. С 1 февраля все позиции у берегов Румынии были закрыты, а вместо них установлено пять позиций у побережья Крыма. Две из них находились у мыса Тарханкут, т.е. в дальней зоне, а остальные вдоль южного берега полуострова. В дальнейшем распределение усилий неоднократно менялось. Так, в течение первой половины марта в дальней зоне имелась лишь одна позиция, а со второй половины марта до конца апреля — четыре, причем вновь появилась позиция у румынского побережья между Сулиной и Олинькой. С конца апреля до 20-х чисел сентября между побережьем Румынии и Севастополем имелось семь позиций, что превышало количество подлодок, которое ЧФ мог одновременно держать в море. Помимо еще трех позиций у южного берега крымского полуострова, с начала года сохранялись две позиции у Босфора, которые обслуживались подлодками по мере поступления данных разведки. 18 сентября нарком ВМФ Н.Г. Кузнецов, предвосхищая изоляцию 17-й немецкой армии в Крыму, дал указание за счет закрытия позиций у Босфора максимально увеличить количество субмарин у берегов полуострова и на коммуникации Констанца-Севастополь. Наконец, 4 ноября поступила директива Ставки ВГК, одним из пунктов которой требовалось, в связи с ожидаемой эвакуацией противника из Крыма, развернуть на позициях не менее семи лодок. Указание было выполнено, но долго Черноморский флот поддерживать такого напряжения не мог. В конце ноября — начале декабря на позициях одновременно находилось шесть подлодок, на 20 декабря — четыре, после 27 декабря — одна.
