Арсенал-Коллекция, 2015 № 02 (32) - [3]

28.01.1918 г. переговоры в Бресте были прерваны, а 10 февраля русская делегация передала немцам заявление, согласно которому Россия односторонне объявляла войну прекращенной и объявляла полную демобилизацию. Хотя на следующий день и был принят декрет СНК, согласно которому старый флот распускался и организовывался Рабоче-Крестьянский Красный Флот, стихийная демобилизация уже началась... Всем этим поспешили воспользоваться немецкие генералы, 18 февраля возобновившие боевые действия. Комендант Наргена лейтенант С.Н. Шаверновский в тот день докладывал начальнику обороны Финского залива Б.Б. Жерве: «Надежды на поддержку своих нет. Прошу всех эвакуировать. Я останусь и подготовлю взрывы и буду ждать помощи. Шаверновский. Комиссар Шендриков, Журавлев». 19 февраля из Ревеля начали вывозить продовольствие и наиболее ценное имущество. Попытки СНК и Верховного главнокомандующего Крыленко организовать отпор наступавшим немцам оказались безуспешными. В ночь 21/22 февраля командами были взорваны батареи Балтийского порта (Палдиски), а 22 февраля началась хаотическая и самовольная эвакуация остатков Ревельского гарнизона, в этот же день на станции Риизипере железной дороги Хаапсалу-Ревель произошло первое боевое столкновение красногвардейцев и моряков с немцами. 23 февраля в Пярну был зачитан Манифест о независимости Эстонии, к вечеру в Ревеле в руках сторонников советской власти оставались только центральная часть города (Старый город), железнодорожные станции и район порта. Ночью 23/24 февраля были взорваны батареи на полуострове Суроп. Следующей ночью в Ревеле Комитет спасения Эстонии организовал Временное правительство Эстонии во главе с К. Пятсом. 24 февраля начальник Морского генерального штаба Е.А. Беренс согласно указаниям Верховного главнокомандующего дал указание уничтожить береговые батареи, когда по обстановке это станет необходимым. 25 февраля Эстония была объявлена независимой республикой, в 11.00 в Ревеле был проведен парад 3-го Эстонского полка, а после обеда в Ревель вступили германские войска. В 19.00. последние корабли Балтфлота со сторонниками советской власти покинули Ревельский рейд. Для эвакуации команды наргенских батарей из Ревеля был отправлен транспорт «Колывань». В тот же день на Наргене состоялось общее собрание комитетов, о ходе которого начальник обороны Финского залива позднее докладывал начальнику Морского генерального штаба: «Я предложил собранию обсудить три возможных решения: а) на следующий же день послать в Ревель «Колывань», под парламентерским флагом с делегацией, которая предъявит немецкому коменданту города требование, ввиду заключения мира соединить остров Нарген прямым проводом с Петроградом, чтобы мы могли войти в непосредственную связь по юзу с Советом народных комиссаров. Тогда мы сможем запросить правительственную власть об инструкциях для дальнейшего. Не зная намерений правительства, ведущего в настоящий момент переговоры с немцами, мы не можем брать на себя решение судьбы дорого стоивших России Наргенских батарей. Может быть, наше правительство найдет возможным передать эти укрепления Германии за их стоимость, что вернет русскому народу хотя часть затраченных им безумных средств на войну. Вместе с тем делегация предупредит коменданта Ревеля, что всякие попытки к нападению на Нарген со стороны материка повлекут открытие огня по городу и крепости; б) не вступая в переговоры с немцами просто ждать на Наргене дальнейших событий, пользуясь нашей неуязвимостью, по крайней мере, до апреля; с «Волынцем» мы получим радиотелеграфную связь с Гельсингфорсом, а провизии на Наргене хватит на несколько месяцев; в) взорвать батареи, но делать это не торопясь, а предварительно вывезти с острова провизию, ценные приборы, мелкую артиллерию и прочее ценное имущество. Собрание отвергло два первых моих предложения и высказало мнение, что если даже правительство и прикажет передать батареи немцам, то команда этого не исполнит, но все равно батареи взорвет. Я думаю, что именно боязнь такого решения правительственной власти, находящейся под давлением немцев, заставила комитеты отвергнуть мое второе предложение и принять третье, во исполнение которого сейчас же были сделаны распоряжения, ив тот же вечер команда спокойно и деятельно приступила к работам по погрузке провизии на «Колывань». Я не возражал против решения комитетов, так как считал, что работа по свозу с Наргена провизии и ценного имущества займет столько времени, что за этот срок, мы успеем получить от высших органов руководящие указания. Я также счел своим долгом сообщить собранию, что я получил от народного комиссара телеграмму, уполномачивающую меня, в случае необходимости, взорвать батареи».

Вечером 25 февраля с проходившего мимо Наргена крейсера «Адмирал Макаров» был передан прожектором ряд семафоров, адресованных команде острова, с настойчивыми приказаниями немедленно взрывать все батареи. Эти семафоры погубили все принятые на собрании решения. Раньше, чем кто-либо из командного состава мог отдать какие-либо распоряжения, запылали жилые командные бараки, сгорели воздушные телефонные провода, затем взлетела на воздух 120-мм батарея №11... Вообще, большая часть команды побросала всю работу и, собрав личное имущество, загрузилась на транспорт «Колывань», беспрерывно оставаясь на нем. Комендант острова С.Н. Шаверновский, несколько офицеров и немногочисленная подрывная партия начали готовить к уничтожению башенные установки. Сначала комендант хотел взорвать башенные установки гальваническим способом, что дало бы большой разрушительный эффект, так как при этом способе сдетонировал бы весь боезапас, на что ушел весь день 26 февраля, однако все попытки оказались безуспешными. В это время на остров пришел ледокол «Волынец», и команда, как острова, так и ледокола, стала выражать большое нетерпение и желание бросить все и уйти. Поэтому начальник обороны Финского залива приказал коменданту острова произвести взрывы батарей путем поджога зарядных погребов. В ночь на 27 февраля остров содрогнулся от серии мощных взрывов, уничтоживших 12-дм. башенную батарею №106 и 8-дм. башенную батарею №9. После этого «Волынец» с «Колыванью» с командной острова ушли в Гельсингфорс.