Арсенал-Коллекция, 2014 № 08 (26) - [9]
В силу своей малочисленности при десанте в Черноморских проливах морская пехота действовала в основном в составе передового (штурмового) отряда (эшелона), предназначенного непосредственно для захвата плацдармов высадки и обеспечения десантирования на них основных сил десанта. Вместе с морской пехотой в штурмовой эшелон должны были привлекаться боевые пловцы из 17-й отдельной бригады специального назначения, а также силы морской инженерной службы Черноморского флота, в мирное время располагавшей 160-м отдельным морским инженерным батальоном, а в особый период разворачивавшей на базе 212-го мобилизационного депо второй такой батальон. Из их состава выделялись силы и средства для групп разграждения (в том числе разведывательные водолазные отделения) для проделывания проходов в противодесантных заграждениях, установленных в воде. Инженерно-десантная рота морского инженерного батальона, включавшаяся в десант практически в полном составе, специализировалась на техническом обеспечении высадки войск на берег и преодоления прибрежной полосы моря в высоком темпе.
Так как оперативный морской десант предполагался в составе армейского корпуса, то основные силы десанта должны были составлять мотострелковые части и соединения. На учениях обычно привлекался штаб крымского 32-го армейского корпуса (например, учения "Крым-76"). Морская пехота постоянно налаживала взаимодействие с двумя мотострелковыми дивизиями Одесского военного округа - 126-й в Крыму и 24-й в Одесской области. В учебных центрах этих соединений морпехи вели подготовку личного состава по целому ряду военных специальностей. В тоже время части этих дивизий время от времени отрабатывали погрузку на суда десантного отряда и участие в высадке. Большое количество портов на побережье Крымской, Николаевской, Херсонской и Одесской областей позволяло провести одновременную посадку на суда войск и боевой техники, минимизировав риск попасть под ядерный удар противника, считавшийся главной угрозой для срыва десантной операции.
Так как собственные десантные силы Черноморского флота "поднимали" только морскую пехоту из первого эшелона десанта (на 1 января 1986 года имелось 19 десантных кораблей), то для перевозки общевойскового десанта предназначались мобилизованные гражданские суда. Это была проверенная практика. Так, в период Русско-турецкой войны 1877-1878 годов для перевозки войск на Черном море задействовался Добровольный флот - государственное пароходство России, создание которого преследовало цели развития не только коммерческого мореплавания, но и формирование резерва ВМФ. Таким же резервом являлось и Русское общество пароходства и торговли, которому, например, принадлежали суда "Великий князь Константин" и "Веста", отличившиеся тогда в ходе боевых действий на море. Действия мобилизованных судов на Черном море в двух мировых войнах широко отражены в литературе.
Учения показали эффективность применения в морском десанте судов класса "река-море" и крупных транспортных судов министерства морского флота - класса "ро-ро" (ролкеры), лихтеровозов и контейнеровозов. Справочник "Джейнс файтинг шипе" засчитал их в состав вспомогательных десантных сил ВМФ СССР, отмечая среди прочего оборудование для перевозки техники и усиленное радиотехническое оснащение, явно избыточные для гражданских судов. В соответствии с мобилизационным планом в трюмах сухогрузов, для монтажа скамеек для личного состава и крепления боевой техники десанта, заранее должны были заготовлены деревянные доски. Также в роли вспомогательных десантных транспортов советское военно- морское командование имело возможность задействовать паромы. Осенью 1978 года была открыта паромная линия от Ильичевского порта до терминала на западном побережье озера Белослав в 30 км от Варны. Ее обслуживали четыре однотипных автомобильно-железнодорожных парома югославской постройки: болгарские "Герои Одессы" и "Герои Севастополя" и советские "Герои Шипки" и "Герои Плевны". Паром мог принять к перевозке железнодорожные вагоны, грузовые и легковые автомобили, прицепы, контейнеры, гусеничную технику, негабаритные и тяжеловесные грузы. Также паромы перевозили пассажиров и их личный багаж. Всего паром мог принять 108 вагонов или 920 автомобилей или 90 16-метровых трейлеров. Западные специалисты практически сразу назвали задачу воинских перевозок главной среди функций паромной линии, так как ее возможности значительно превосходили хозяйственные нужды и пассажиропоток между двумя странами.
По понятным экономическим причинам учения по отработке взаимодействия Черноморского флота с гражданскими судовладельцами Азово-Черноморского бассейна, в рамках обеспечения отзыва и призыва в состав флота судов для обеспечения морского десанта и воинских перевозок, были редким явлением. Самыми крупными считаются учения, проведенные в июне 1978 года, где проверялась мобилизационная готовность и отрабатывался призыв судов Черноморского (Одесса), Азовского (Жданов), Грузинского (Батуми) и Новороссийского морских пароходств, Советского Дунайского пароходства (Измаил), Волго-Донского (Ростов-на-Дону) и Днепровского (Киев) речных пароходств, Главного управления речного флота при Совмине УССР, Всесоюзного рыбопромыслового объединения "Азчеррыба", а также оперативной группы Государственного хозрасчетного объединения "Южфлот". В ходе учений в Очакове проводилась фактическая установка вооружений при переоборудовании гражданских судов под боевые корабли, а в Одессе - вооружение судов Черноморского пароходства на самооборону. Также, после Фолклендского кризиса, на Черноморском флоте были проведены учения, на которых, по примеру английского флота, в качестве вспомогательного авианесущего корабля был задействован контейнеровоз, в экстренном порядке приспособленный для приема штурмовика с вертикальным взлетом и посадкой Як-38.
Дмитрий Алексеевич Мачинский (1937–2012) — видный отечественный историк и археолог, многолетний сотрудник Эрмитажа, проникновенный толкователь русской истории и литературы. Вся его многогранная деятельность ученого подчинялась главной задаче — исследованию исторического контекста вычленения славянской общности, особенностей формирования этносоциума «русь» и процессов, приведших к образованию первого Русского государства. Полем его исследования были все наиболее яркие явления предыстории России, от майкопской культуры и памятников Хакасско-Минусинской котловины (IV–III тыс.
Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дмитрий Алексеевич Мачинский (1937–2012) – видный отечественный историк и археолог, многолетний сотрудник Эрмитажа, проникновенный толкователь русской истории и литературы. Вся его многогранная деятельность ученого подчинялась главной задаче – исследованию исторического контекста вычленения славянской общности, особенностей формирования этносоциума «русь» и процессов, приведших к образованию первого Русского государства. Полем его исследования были все наиболее яркие явления предыстории России, от майкопской культуры и памятников Хакасско-Минусинской котловины (IV–III тыс.
1968 год ознаменовался необычайным размахом протестов по всему западному миру. По охвату, накалу и последствиям все происходившее тогда можно уподобить мировой революции. Миллионные забастовки французских рабочих, радикализация университетской молодежи, протесты против войны во Вьетнаме, борьба за права меньшинств и социальную справедливость — эхо «долгого 68-го» продолжает резонировать с современностью даже пятьдесят лет спустя. Ричард Вайнен, историк и профессор Королевского колледжа в Лондоне, видит в этих событиях не обособленную веху, но целый исторический период, продлившийся с середины 1960-х до конца 1970-х годов.
В работе впервые в отечественной и зарубежной историографии проведена комплексная реконструкция режима военного плена, применяемого в России к подданным Оттоманской империи в период Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. На обширном материале, извлеченном из фондов 23 архивохранилищ бывшего СССР и около 400 источников, опубликованных в разное время в России, Беларуси, Болгарии, Великобритании, Германии, Румынии, США и Турции, воссозданы порядок и правила управления контингентом названных лиц, начиная с момента их пленения и заканчивая репатриацией или натурализацией. Книга адресована как специалистам-историкам, так и всем тем, кто интересуется событиями Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., вопросами военного плена и интернирования, а также прошлым российско-турецких отношений.