Аромат жасмина - [4]

На пути в офис он только и думал что о блондинке, и эти мысли в конце концов стали ему досаждать: впереди его ждало ответственное совещание, а он никак не мог сосредоточиться на деле. По не вполне понятным ему самому причинам он сожалел, что эта женщина думает о нем теперь как о неотесанном мужлане. Мэдисон пытался припомнить точно, что говорил ей: судя по выражению ее лица, по блеснувшим гневом глазам, он, должно быть, сказал нечто очень неприятное.

В это время кто-то из компаньонов задал Мэдисону вопрос, и ему пришлось вернуться к реальности. Он тут же ответил, но загадка так и осталась неразгаданной, а к тому времени как они поднялись на двадцать третий этаж здания, в котором был расположен офис его фирмы, нелепый инцидент в ресторане уже окончательно выпал из его памяти.

Когда двери лифта с мягким шипением открылись, вся компания вышла в отделанное панелями из натурального ореха фойе. Мэдисон помахал своей секретарше Бланш Киттеринг, которая в этот момент разговаривала по телефону, и жестом дал ей понять, что они идут в конференц-зал. Усадив клиентов за длинный дубовый стол, он предложил их вниманию информационные листки, подготовленные его референтом, а затем, воспользовавшись паузой, вышел в фойе и подошел к секретарскому столу:

— Есть что-нибудь для меня, Бланш?

Секретарша оторвала взгляд от компьютера и, поправив огромные очки, постоянно съезжавшие на нос, небрежно спросила:

— Вам какой список: полный или краткий?

— Наикратчайший, — с улыбкой ответил Мэдисон. Он в очередной раз подумал о том, что эта пышнотелая брюнетка с густо накрашенными сине-черными ресницами и вишневым лаком на неестественно длинных ногтях, вероятно, работала здесь секретарем с самого сотворения мира, и уж по крайней мере она была на этом месте все то время, пока бизнесом управлял его отец. Неудивительно, что вместе с делом Макки-старший передал сыну по наследству своего секретаря.

Бланш протянула боссу несколько листов с копиями факсимильных сообщений и неожиданно добавила:

— Ваш отец ждет.

— Отец? — несказанно удивился Мэдисон. — Что он тут делает? Я думал, в это время старик блаженствует где-нибудь на площадке для гольфа. По крайней мере моя мать говорит, что она его неделями не видит.

— Кто знает! — Бланш театрально всплеснула руками. — Возможно, у него проблемы с отвыканием от работы: ему пришлось сорок лет возглавлять предприятие, а с тех пор, как он удалился на покой, не прошло и двух месяцев.

— И все-таки ему неплохо бы помнить кое о чем: ради того, чтобы отдохнуть от этой самой работы, он заставил меня сесть на его место, из-за чего я вынужден был уехать из Тусона.

— Ладно, если вы так о нем заботитесь, не теряйте времени и повеселите его, — с усмешкой сказала Бланш.

Мэдисон кивнул, а затем, пройдя через приемную, распахнул дверь в кабинет. Взгляд его задержался на акварели, которую по его заказу доставили сегодня утром: яркая живопись акварели служила приятным контрастом мрачноватой, вишневого дерева, мебели и книжным шкафам, протянувшимся от пола до потолка. Все было к месту в его кабинете, кроме… собственного отца.

Джордж Макки, одетый в штаны для гольфа и ярко-желтый пуловер, стоял посреди комнаты с клюшкой в руках, изготовившись для удара. Вот он чуть отвел руки назад, затем быстрым и точным движением занес клюшку и, отправив воображаемый мяч в лунку, восхищенно проследил за его предполагаемым полетом.

— Удивительно просто сделать классный удар здесь, — недоуменно произнес он, поднимая глаза на сына. — Так какого же черта я не могу повторить того же во время игры?

Мэдисон рассмеялся и подошел к бару в углу кабинета. Достав из холодильника содовую, он открыл ее и вопросительно посмотрел на отца. Макки-старший отрицательно покачал головой.

Мэдисон сделал глоток и подошел к столу:

— Я очень рад твоему приходу, па, но в конференц-зале меня ждут люди.

— Знаю, знаю. — Джордж кивнул и вдруг, взяв сына за плечи, как бы между прочим заметил: — Смотри-ка, а у тебя прибавилось седины с тех пор, как мы последний раз встречались. Притормози, парень, — тебе ведь только тридцать четыре года!

— Кто бы говорил! Сам-то ты работал по двадцать четыре часа в сутки. О тебе до сих пор легенды ходят.

Поскольку отец молчал, Мэдисон нетерпеливо забарабанил по столу костяшками пальцев и, наконец не выдержав, спросил:

— Ну же, выкладывай, что стряслось…

— А ты не выпендривайся, — медленно проговорил Джордж, спокойно глядя в глаза сыну. — И пожалуйста, не выходи из себя, покуда меня не дослушаешь, договорились?

— Судя по торжественному вступлению, меня ждет мало приятного. Ладно, согласен.

Макки-старший уселся в кресло и с удовольствием вытянул ноги.

— Я пришел просить об услуге. Мы с Расселом играли сегодня утром в гольф и…

— Черт, я был прав. Мне уже это не нравится.

— Ты обещал выслушать меня до конца. — Отец поднял руку.

Мэдисон сцепил пальцы за головой и, откинувшись на спинку кресла, скучающим взглядом уставился в потолок.

— Хорошо, валяй.

— У Рассела проблемы с этими двумя кварталами в центре. Адвокатская контора, которая по его заданию работала над решением вопроса, развалилась, и он хочет, чтобы мы взяли дело себе.