Аромат счастья сильнее в дождь - [29]

— Как у тебя дела? — прошептала она.

— А у тебя?

— Я узнала о Бене. Мне очень жаль.

Теперь, думаю, я предпочла бы сопли.

— Спасибо, Марина.

— Ты все еще надеешься?

Я уже собиралась ее спросить, не забыла ли она, случайно, свою тактичность в Биаррице, но тут она улыбнулась, сразу меня обезоружив. Улыбка у нее была искренняя, откровенная, лишенная всякого подвоха. Я отрицательно покачала головой.

— Как я тебя понимаю, — продолжила она. — Не хватает сил, чтобы двигаться дальше, то же самое я испытала с моим бывшим, Гийомом. Долгое время я надеялась, что он одумается, сделала все возможное, чтобы его вернуть, но мне нужно было побывать у него на свадьбе, чтобы окончательно убедиться, что этот ублюдок действительно меня забыл. И, уж разумеется, я и в голове не держала, что могу встретить кого-то еще. Но вышло так, что, по сути, он мне оказал огромную услугу.

— Да неужели?

— Серьезно! Благодаря ему я лучше узнала себя. Раньше я никогда не жила одна и думала, что я на это не способна. И самое главное, если бы он меня тогда не бросил, я бы никогда не встретилась с Грегом… Знаешь, есть такая пословица: «Плохой жених хорошему дорогу пробивает».

Я засмеялась. Пенсионеры, должно быть, с ней не скучали.

Она приняла серьезный вид.

— Не теряй совсем надежды, если это помогает тебе держаться. Может, он действительно вернется, и ты будешь радоваться, что не сожгла все мосты. А если и не вернется, ты все равно сможешь двигаться дальше, надежда постепенно исчезнет, и ты почувствуешь себя лучше. У меня сохранились хорошие воспоминания и о нем, и о вашей свадьбе, но ты не заслуживаешь того, чтобы всю жизнь оставаться несчастной. Знаешь, я работаю с пожилыми людьми, и все говорят мне одно и то же: жизнь слишком коротка, не стоит тратить времени на борьбу с тем, что мы не можем изменить. Если захочешь, я могу тебя кое с кем познакомить.

— Я пока к этому не готова…

— Жаль. Скажи, когда будешь готова, но не затягивай. Его зовут Леон, ему уже восемьдесят. Да, он слегка ворчлив, но совсем неплохо сохранился.

Подплыв к нам, Грег услышал последние слова жены и рассмеялся.

— Через час мы должны уехать, — сказал он, — нам еще предстоит долгий путь.

— Разве вы не останетесь ночевать?

— Нет, завтра утром мы должны быть в Париже, чтобы повидать Джулию и Рафаэля, это наши друзья, которые только что туда переехали. Как же быстро все проходит! Было здорово со всеми вами познакомиться.

Марина положила голову мне на плечо. Для меня тоже эта встреча оказалась очень приятной. Моя двадцатипятилетняя кузина с ее искренностью и благожелательной прямотой заставила меня безболезненно выслушать все то, что другие принуждали меня терпеть вот уже несколько месяцев. Скорее всего, наша история с Беном на самом деле закончена.

После ужина я перешла через дорогу, проходившую вдоль нашего дома, и села напротив моря. Солнце садилось, редкие розоватые облака еще окрашивали потемневшее небо. На пляже еще купались, или, пользуясь последними лучами заходящего солнца, пытались читать, многие направлялись к прибрежным ресторанам. Мне требовалось время, чтобы хорошенько обдумать все, что происходит со мной. Надежда — плохой советчик, отчаяние — тоже, но сейчас я жила только этими двумя чувствами. Я бы хотела верить в Бога, в Провидение, в себя. Вот бы мне немного уверенности в том, что любой поворот моей судьбы окажется благом, что все произойдет как нужно. Такое впечатление, что я уже ни на что не могу повлиять, что все происходит без моего участия. Но самое худшее состояло в ощущении заброшенности, покинутости, как это было, когда ушла мама. А ведь я и сейчас не переставала считать калории.

Мое внимание вскоре привлек голос, доносившийся из сада. Он принадлежал моему зятю, который ровно половину дня тратил на разговоры по телефону, а вторую — на похвальбу своими выдающимися профессиональными достижениями. Когда сестра его встретила шесть лет назад, он только что открыл свое первое агентство недвижимости в Майами, для французов, собирающихся переселиться в США. Он тогда остался один после смерти жены, и они жили вдвоем с сыном Миланом. Поженились они с сестрой через полгода после знакомства, Эмма уже была к тому времени беременна Сидни. Нет, я вовсе его не ненавижу, просто надеюсь, что однажды он все-таки наткнется на крокодила[36].

Теперь он говорил тише. Вернее, кричал шепотом. Я решила было продолжить свой самоанализ, однако любопытство одержало верх.

Я встала, перешла дорогу в другом месте, потом потихоньку продвинулась вдоль стены дома и прижала к ней ухо. Если всех слов я и не разобрала, то одну фразу услышала отчетливо. Она не должна была оставить никаких сомнений у той, кто так разозлил Жерома:

— Камилла, говорю в последний раз: либо ты оставишь мою семью в покое и забудешь обо всем, что нас связывало, либо горько об этом пожалеешь!

23 апреля 2005 года

Все вы уже собрались в мэрии, когда я со свидетелями появилась на площадке перед зданием: Натали с одной стороны, Эмма с другой. Отец ждал нас у порога. Он казался таким маленьким в своей парадной тройке, словно волнение сделало его еще более уязвимым. Он крепко обнял меня и долго не выпускал из объятий, мы не сказали друг другу ничего, но наше молчание говорило о многом.