Аромат розы - [4]

У дяди Барри не было состояния. За квартиру и стол он платил нам из своей пенсии, которую получал от Компании.

— Где он мог это взять? — спросила я.

Почти целую минуту я предавалась сладким грезам. А что, если дядя все-таки привез много денег из Индии? Или, может быть, какой-нибудь принц подарил ему эти бриллианты в награду за спасение жизни? Дядя часто рассказывал нам такие трогательные истории. Набобы понятия не имеют о стоимости драгоценных камней. За эту минуту я успела мысленно совершить путешествие в Италию и полюбоваться шедеврами мастеров в сопровождении Борсини. Мы с мама сняли виллу во Флоренции — колыбели Ренессанса. И вот мы уже в Венеции, плывем в гондоле по Большому каналу к дворцу графа Борсини.

Стептоу подошел поближе и заглянул мне через плечо. Он кашлянул и произнес, хитро улыбаясь:

— Оно очень похоже на ожерелье леди Маргарет Макинтош, которое было украдено пять лет назад, мадам.

— Украдено? Господи! Вы хотите сказать, что дядя Барри его украл?!

— Я, конечно, не смею говорить такое, мадам, но я уверен, что это то самое ожерелье или точная его копия.

Глава 2

Я со всех ног кинулась вниз. Мама уже ждала меня к чаю. Как только я появилась на пороге, она взяла чайник и принялась разливать чай. Я подбежала, задыхаясь от волнения, и протянула ей ожерелье.

Она удивленно заморгала:

— Что это, Зоуи? Где ты это взяла? Да ведь это же бриллианты!

— Конечно, бриллианты. Стептоу говорит, что это ожерелье, которое украли у леди Маргарет Макинтош.

Мама испуганно ахнула. Она оглянулась, не подслушивает ли нас кто-нибудь.

— Где оно лежало? — она отодвинулась подальше, боясь прикоснуться к ожерелью.

— Оно было спрятано у дяди в комоде. Он украл его, мама! Что нам теперь делать?

— Ты уверена, что это то самое ожерелье?

— Стептоу говорит, что это оно. Посмотри сама.

Она, наконец, отважилась взять ожерелье в руки. Нахмурив брови, она рассматривала его со всех сторон.

— Боюсь, что он прав. Стептоу знает, что говорит. Слуги всегда все знают. Ты ведь помнишь, он несколько лет работал в Парэме старшим лакеем. Он наверняка много раз видел это ожерелье.

Парэм — это имение нашего соседа лорда Уэйлина. Когда он не в Лондоне, то живет в нем со своей овдовевшей матерью. Это настоящий светский кит среди нас, жалких провинциальных рыбешек. Год назад, когда леди Маргарет была еще жива, она тоже жила в Парэме, чтобы леди Уэйлин не было скучно одной.

Бриллиантовое ожерелье леди Маргарет было украдено пять лет назад. Это как раз совпадало с дядиным приездом к нам, в Гернфильд, и получалось, что он мог украсть ожерелье.

— Может быть, Барри постоянно этим занимался, — испуганно сказала мама. — Странно, что он украл только это ожерелье.

— Не говорите так, мама! — простонала я, беспомощно опускаясь на диван.

Когда ко мне вернулась способность рассуждать здраво, я поняла, что она права. Несмотря на ужас, охвативший меня, я понимала, что нужно снова пойти в мансарду и поискать в других ящиках. Если дядя Барри действительно был вором, мы должны знать всю правду, какой бы страшной она ни была.

— Я пойду наверх и поищу еще, — сказала я, вздохнув.

Мама сидела на диване и обмахивалась носовым платочком, как и подобало леди с картины Фрагонара.

— Я посижу здесь, Зоуи, мне плохо. О, Боже, что теперь с нами будет? Ты же знаешь, я в таких делах ничего не понимаю, и ты сама должна решить, что делать.

Я похлопала ее по плечу, чтобы она успокоилась, и помчалась наверх в мансарду. Стептоу уже перерыл все ящики комода и письменного стола. Он, так же как и мы, подумал, что дядя мог украсть не только это ожерелье.

— Больше пока «трофеев» нет, мадам, — сказал он, злорадно смакуя обидное слово «трофеи».

— Ищите еще. Надо обыскать все его пиджаки, ботинки. Все, до последней мелочи. И сразу зовите меня, если что-нибудь найдете.

— Да, мадам.

Его коричневые масляные глазки были полны злорадства. Он стал старательно вытрясать носки и трусы, едва сдерживая ехидную улыбку. Когда мы со Стептоу закончили свою работу, я спустилась к мама и сообщила ей, что «трофеев» больше не обнаружено.

— Слава Богу! Но что мы будем делать с этим? — спросила она, указывая пальчиком на ожерелье, как будто это была дохлая крыса. Ожерелье лежало на самом краю стола. — Леди Маргарет давно умерла. Что если мы просто спрячем его где-нибудь на чердаке?

— Мама! Так нельзя! Мы должны вернуть его в Парэм, пусть они сами решают, что с ним делать.

— У леди Уэйлин и без того много бриллиантов. Зачем ей еще это ожерелье?

— А что, если это одна из фамильных драгоценностей и оно принадлежит по наследству пасынку леди Маргарет? Мы не можем оставить эту вещь у себя. Это нечестно.

— И за что такая беда на меня свалилась! Позора не оберешься. Может быть, мы как-нибудь незаметно переправим его в Парэм, и они не узнают, где оно было все это время. Например, пошлем по почте.

— Как можно послать бриллианты по почте? Это очень рискованно.

— Пожалуй, ты права. Да и кто-нибудь может увидеть нас, когда мы будем его отправлять. А что, если нам прийти с визитом к леди Уэйлин и незаметно засунуть его за спинку дивана или в вазу? Потом они его обнаружат, и никто не узнает, что его украл Барри.