Армянские государства эпохи Багратидов и Византия IX–XI вв. - [6]

Шрифт
Интервал

. Не случайно и то, что по крайней мере в трех случаях именно спарапеты возглавляли движения против Ирана (мы имеем в виду события 450–451, 482–484 и 571–572 гг., № 1.2, 1.4 и 1.6 списка спарапетов).

Притом что должность спарапета была у Мамиконеанов наследственной, она не замещалась ими непрерывно. Приведенный выше список спарапетов свидетельствует об этом достаточно выразительно. С одной стороны, здесь должна была сказаться воля шаханшаха, не всегда считавшегося с прерогативами Мамиконеанов, освященными древней традицией; с другой же стороны, и сами армяне могли воспротивиться замещению этой должности чужаком. Асолик, весьма осведомленный, хотя и поздний, автор, сообщает, что после смерти Арташэса II нахарары, собравшись, назначили (кацуцанэин) спарапетом Вардана Мамиконеана[37]. Следует думать, что при назначении нового спарапета изначальная воля — согласие или несогласие нахараров — играла свою роль.

Правителем марза был марзпан — он представлял на месте верховную власть. О характере обязанностей марзпана мы можем судить лишь в общих чертах. Вряд ли его функции были четко обозначены. Но одно несомненно: для данного марза он был носителем высшей административной власти. С этой точки зрения в тех случаях, когда автономия армян принимала явный характер, марзпаны назначались из представителей местной знати. Асолик отдает себе отчет в принципиальной разнице между тем, когда марзпаном становился местный нахарар или чужеземец[38]. В его труде собран весь доступный ему материал из сочинений Елишэ, Лазара Парпеци, Себэоса и других, не всегда известных нам источников. Руководствуясь подборкой Асолика, можно составить следующий список марзпанов-армян, правивших страной после упразднения власти Аршакидов.

2.1. Васак Сюни, глава могущественного рода сюнийских князей. Роль его определялась не только воинским контингентом, но и тем, что Сюник играл решающую роль в защите иранских владений от вторжений кочевников с севера. Когда Маштоц прибыл в Сюник, Васак способствовал ему в проповеди Евангелия. Современник Корюн пишет о Васаке как о муже рассудительном, даровитом, прозорливом, наделенном «мудростью божьей». Время его правления К. Л. Туманов определяет приблизительно 442–451 гг. Васак отказался принять участие в восстании 450–451 гг., увлек за собой многих нахараров и в сочинениях армянских авторов, писавших после этих событий, представлен как вероотступник и предатель интересов армян. Позиция Васака во время восстания не уберегла его, он был смещен, брошен в темницу, где и нашел смерть[39].

В списке марзпанов, составленном К. Л. Тумановым, с пометкой «армянский князь» значится князь Адур-Ормизд Аршакуни[40]. То же лицо фигурирует и в генеалогической таблице, хотя его родственные связи с Аршакидами определить не удается[41]. Об этом «Атрормизде» сообщают Елишэ и Лазар Парпеци, причем только последний наделяет его патронимом Аршакан. После того как хоны (гунны) нанесли персидским войскам в Армении поражение, царь Ездигерд II назначил марзпаном страны Атрормизда. Армянские авторы говорят о мирном характере его правления. Его, однако, нельзя рассматривать как правителя, продолжавшего традицию самоуправления, ибо Атрормизд (вероятно, один из отпрысков царской фамилии Аршакуни) не был местным. «Его ишханский удел находился вплотную у границ Армянской страны», — пишет Елишэ. Атрормизд «прибыл и вступил» в Армению — эти слова, как правило, относятся к чужим, пришлым администраторам. Атрормизд был помощником персидского полководца Мушкана Нисалавурта. В САЛИ он не значится[42].

2.2. Сахак Багратуни. Когда началось восстание 482–484 гг., первоначально именно он был объявлен восставшими марзпаном. Факт примечательный: восставшие объявляют одного из своих руководителей марзпаном, показывая тем самым, что они не стремятся полностью отделиться от Сасанидов, но настаивают на автономии. Сахак Багратуни имел почетный титул а спета (букв. «всадник»), наследственный в этой фамилии. Погиб он в 483 г. в битве с персидскими войсками[43].

2.3. Вахан Мамиконеан (ср. 1.4 предыдущего списка). Возглавив восстание 482–484 гг., объявил себя танутэром, в данном историческом контексте — правителем страны. Продолжал оставаться спарапетом; после восстания, завершившегося заключением мирного договора, персы объявили его марзпаном. Занимал эту должность до смерти в 505 г.[44]

2.4. Вард Мамиконеан, брат Вахана, его непосредственный преемник. Был марзпаном в 505–509 гг. Его официальный титул зафиксирован в одном из документов «Книги посланий» — «Вард Мамиконеан, марзпан Армении»[45].

После Варда Мамиконеана, отмечает Асолик, в течение 11 лет страной правили марзпаны-персы.

2.5. Межэж Гнуни, по сведениям Асолика, был марзпаном в течение 30 лет; Р. Ачарян считает, что он правил в 517–548 гг., а К. Л. Туманов определяет его правление 518 —около 548 гг. В то же время известный Двинский собор 555 г. имел место, по мнению Асолика, в десятый год правления Межэжа. При наличном состоянии источников, когда подсчеты Асолика могут оказаться ошибочными, а цифры в рукописях испорчены, годы правления Межэжа точно определены быть не могут.


Рекомендуем почитать
Скифия–Россия. Узловые события и сквозные проблемы. Том 1

Дмитрий Алексеевич Мачинский (1937–2012) — видный отечественный историк и археолог, многолетний сотрудник Эрмитажа, проникновенный толкователь русской истории и литературы. Вся его многогранная деятельность ученого подчинялась главной задаче — исследованию исторического контекста вычленения славянской общности, особенностей формирования этносоциума «русь» и процессов, приведших к образованию первого Русского государства. Полем его исследования были все наиболее яркие явления предыстории России, от майкопской культуры и памятников Хакасско-Минусинской котловины (IV–III тыс.


Афганистан, Англия и Россия в конце XIX в.: проблемы политических и культурных контактов по «Сирадж ат-таварих»

Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.


Варежки и перчатки

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Скифия–Россия. Узловые события и сквозные проблемы. Том 2

Дмитрий Алексеевич Мачинский (1937–2012) – видный отечественный историк и археолог, многолетний сотрудник Эрмитажа, проникновенный толкователь русской истории и литературы. Вся его многогранная деятельность ученого подчинялась главной задаче – исследованию исторического контекста вычленения славянской общности, особенностей формирования этносоциума «русь» и процессов, приведших к образованию первого Русского государства. Полем его исследования были все наиболее яркие явления предыстории России, от майкопской культуры и памятников Хакасско-Минусинской котловины (IV–III тыс.


Долгий '68: Радикальный протест и его враги

1968 год ознаменовался необычайным размахом протестов по всему западному миру. По охвату, накалу и последствиям все происходившее тогда можно уподобить мировой революции. Миллионные забастовки французских рабочих, радикализация университетской молодежи, протесты против войны во Вьетнаме, борьба за права меньшинств и социальную справедливость — эхо «долгого 68-го» продолжает резонировать с современностью даже пятьдесят лет спустя. Ричард Вайнен, историк и профессор Королевского колледжа в Лондоне, видит в этих событиях не обособленную веху, но целый исторический период, продлившийся с середины 1960-х до конца 1970-х годов.


Оттоманские военнопленные в России в период Русско-турецкой войны 1877–1878 гг.

В работе впервые в отечественной и зарубежной историографии проведена комплексная реконструкция режима военного плена, применяемого в России к подданным Оттоманской империи в период Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. На обширном материале, извлеченном из фондов 23 архивохранилищ бывшего СССР и около 400 источников, опубликованных в разное время в России, Беларуси, Болгарии, Великобритании, Германии, Румынии, США и Турции, воссозданы порядок и правила управления контингентом названных лиц, начиная с момента их пленения и заканчивая репатриацией или натурализацией. Книга адресована как специалистам-историкам, так и всем тем, кто интересуется событиями Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., вопросами военного плена и интернирования, а также прошлым российско-турецких отношений.