Армейские байки - [17]

— Павлов! Доклад! Тот уже все понял, и, быстро глянув на шеренгу бойцов, доложил:

— Товарищ прапорщик, по списку тридцать девять человек.

Отсутствует по неизвестной причине рядовой Воробьев.

— Та-а-а-ак…, - низенький Новиков задрал голову, всматриваясь в лицо своего заместителя.- …По неизвестной, значит? Пропал чекист, а взвод спит? Наш человек пропал, нет еготут, а взвод спит? Все сильнее и сильнее распаляя себя, уже кричал в лицо здоровенному старшему сержанту пожилой прапорщик.

— Тревога, мать вашу! Вперед, бойцы! Спасем погибающего! Через две минуты построение на плацу, мля! По полной боевой, мля! Не забудьте патронные ящики, мля! Два… Нет, три ящика! Вперед!

— Взвод, форма четыре, получить оружие и строиться на плацу! — пробасил Павлов, бросаясь к оружейной комнате. Сержанты пинками гнали свои отделения. «Старички» успевали на ходу накинуть бушлаты, подхватить противогазную сумку, автомат, подсумок, саперную лопату, скатиться по лестнице на улицу, и уже там, приспосабливая все куда следует, застегиваясь, поторапливать опаздывающих салаг. Не через две минуты, но вскоре взвод стоял на промороженном плацу, навьюченный всем, что положено, а также взятыми в спортивном городке тремя тридцатикилограммовыми ящиками, вместо патронов наполненными щебнем.

— Та-а-а-ак, — посматривая на часы протянул командир взвода. — Неплохо, почти неплохо. Но если будет поднимать комбат — кому-то не сдобровать! Ну, Павлов, мать твою, где твой доклад?

— Смир-р-рна! — вскинув руку к виску, кривоватым шагом, крабом, замкомвзвода вывалился из строя и остановился в двух шагах от Новикова.

— Товарищ прапорщик, по списку тридцать девять человек. В расположении взвода — дневальный и дежурный. По неизвестной причине отсутствует рядовой Воробьев. В строю — тридцать шесть.

— Хм… А на хрена нам там дежурный, когда Воробьева уже нет?

Сюда его!

— Маст! Бегом за дежурным! — рыкнул старший сержант. Через пару минут в строю уже было тридцать семь человек.

— Павлов, в строй! Взвод, напра-во! Правое плечо вперед, бегом марш! Металлические ворота городка уже открывались. Выходит, дежурный по части в курсе дела. А может, он сам и вызвал прапора из теплой квартиры в выходной день, вернее, ночь.

Взвод, топча выпавший и еще неубранный снежок, вывалился на улицу.

— Прямо! Все бегут строем, в ногу, пар поднимается над головами. Последние шестеро тянут три патронных ящика. Куда повернем? Если налево, то за нефетеперегонный завод, дальним маршрутом. Но тогда с нами бы не было прапорщика. Он столько не пробежит. Вот и перекресток…

— Взво-о-о-д! Стой! — с тротуара слышен голос командира. — Та-а-а-ак… Не нашли Воробьева? Значит, будем искать дальше.

Кру-угом! Бегом — марш! Взвод бежит обратно к воротам городка. Все ближе и ближе казармы…

— Стой! Что, не опять нашли бойца? Будем искать дальше. Время до завтрака у нас есть. Голос у прапорщика зло-ехидный. Деваться ему некуда, его уже вырвали из теплой постели. Ну, так он отыграется на подчиненных.

— Кру-у-гом! Бегом марш! И опять бежим по улице от ворот до перекрестка. Потом — от перекрестка к воротам. На крылечке стоит дежурный по части лейтенант Лосев — спорторг части. Улыбается, блин… Лось здоровенный.

— Кру-у-гом! Бегом марш!

— Товарищ прапорщик! — голос из середины взвода: кто-то из «старичков» не выдержал. — Отпустите нас, мы сейчас его пинками пригоним!

— Р-р-разговорчики в строю! Мы не будем рассредоточиваться! У нас потерян один боец, нельзя, чтобы кто-то еще потерялся! Бегом, бегом… Стой! Не нашелся? Кру-у-гом! Бегом марш! Уже четвертый раз сменяются носильщики патронных ящиков. Улица короткая, поэтому прапорщик не бежит. Он стоит примерно посередине, прохаживаясь чуть влево-вправо, чтобы не замерзнуть, и только командует.

— Вернется Воробей — поучим… — бурчит кто-то в строю.

— Кто тут языком шлепает на старичка? — тут же отзывается злой шепот. — Вот с вами, салажня, разберемся мы, а с ним пусть прапор разбирается!

— Стой! Не нашелся болезный наш? Кру-у-угом! Бегом марш! Второй час «поисков». Уже не жарко. Уже стало холодно. Руки отваливаются. Бег постоянно сменяется быстрым шагом, но тут же раздается крик прапорщика:

— Бегом, бегом! Вы что, с-с-сучары, не поняли? У вас боец пропал, а вы тут пешкодрала устраиваете? Как у тети Моти на прогулке? Бегом! Еще через полчаса Лосев, выглянув из дежурки, подзывает Новикова и что-то тихо говорит ему.

— Ваше счастье, пацаны… — смеется прапорщик. — Нашелся наш боец.

Уже в постельке. Уже спит, с устатку-то… Через полчаса, сдав оружие, скинув бушлаты, взвод снова был в казарме. Правда, команда «отбой» не поступала. Через полчаса так и так пришлось бы вставать. Время…

— Всем — умываться! И чтобы полчаса ни одного молодого в казарме не было! — рявкнул замкомвзвода. Дневальный послушно встал к дверям умывальной комнаты.

«Деды» и сержанты пошли беседовать с Воробьем. Новиков уже, наверное, подъезжает к дому…

«Теплое местечко»

Все вспоминают, что самое теплое место было в сушилке, на раскинутых на просушку шинелях. А еще лучше — в каптерке, за закрытыми дверями, когда можно укрыться бушлатом и подремать немного без сержантского вечного присмотра. Ну, еще было теплое место у сантехника, который имел небольшой закуток в подвале, где держал запасной инвентарь и всякие разлохмаченные стальные тросы. Но там было сыро и крепко воняло. Так крепко, что не каждый бы выдержал.