Арктическая одиссея - [54]

Хандрит парень, не в себе. Слишком раздражительным стал, – проворчал Данилыч.

Я думаю, он изменится к лучшему, когда кончится полярная ночь. Солнце вылечит его.

Хорошо бы так-то, Саша, но до солнца еще далеко. За это время он может свихнуться или зацингует.

Кстати, Николай Осипович, почему ты решил, что к весне у нас будут две полнокровные собачьи упряжки? У нас пока четыре взрослые собаки. Остальные полувзрослые щенки и до ездовой собаки, пожалуй, им далеко.

Что ты, парень, иль давно не видел их? Они уже почти взрослые. Особенно из помета Найды. В марте начнем их приучать работать в упряжке. У нас будет девятнадцать ездовых собак. Шутка ли. Собаки будут надежные. Ты мне вот о чем скажи, парень. Какие и где расположены полярные станции на Больших островах? На вашей карте они не обозначены. Должны же там быть полярки? Кстати, есть ли такая станция на острове Новая Сибирь?

Думаю, что на этом острове нет полярной станции. Точно знаю, что на Большом Ляховском острове есть полярная станция Шалаурова. Надо карту рассмотреть повнимательнее. Может, что она подскажет, но не сейчас, Данилыч. Пойдем отдыхать.

Стены дома содрогались от мощных порывов ветра. Пурга не утихала. В моей комнате термометр показывал десять градусов. Я одел ватник и, не снимая теплые носки, юркнул под одеяло.

4 января.

Пурга продолжается. В доме температура воздуха не превышает 12 градусов, а на улице сейчас минус 41 градус. В своем небольшом тамбуре мы заранее соорудили довольно объемистый ларь под уголь. Здесь же складываем внушительные куски льдистого снега для кухни. Пока снега хватит еще на несколько дней, а вот топливо сегодня кончилось. Пришлось срочно расчищать и вскрывать свой угольный карьер, т.е. яму в смерзшейся куче угля, которую мы прикрываем от заносов снега деревянной решеткой, обтянутой моржовой шкурой. На улице темень и зверский холод. Сейчас собаки находятся в двух свободных помещениях: радиорубке и мехмастерской.

5 января.

Пурга продолжает свирепствовать. Полностью заполнили ларь углем. Виктору поневоле приходится заниматься физическим трудом. Это хорошо!

11 января.

Наконец-то вчера прекратилась пурга. Утих ветер, разъяснилось. Ночь лунная, сполохи блуждают по звездному небу. Но мороз жгучий – утром было 44 градуса ниже нуля. Все же мы с Данилычем решили на собачках проведать его привады – дальнюю, что южнее острова, и ближнюю, расположенную вблизи птичьего базара. Захватили с собой два солидных куска моржатины. Как мы и ожидали, привад как таковых уже не было – только сильно погрызенные шкурки лежали на плотном снегу. Песцы голодали. Мы разложили новые приманки и установили по два капкана около каждой привады. Пытались проехать к моей приваде, но бесполезно. То место представляло собой хаотическое нагромождение льда, чуть ли не сплошные беспорядочные гряды торосов. Два капкана были утеряны.

Лицо мое от мороза оберегала шапка, опушенная песцовыми хвостами, но все же я слегка поморозил свой нос. У нас, в Подмосковье, конечно, таких морозов не бывает, а если грянет за тридцать, то говорят: «Мороз-синий нос». Иначе – очень свирепый мороз. А здесь, в высоких широтах, такие морозы – в порядке вещей.

15 января.

Вчера на ближней приваде попался песец. Проверить дальнюю приваду я не решился. Подул с запада ветерок, понизу потекли слабые струйки поземки, дальше от острова где-то потрескивал лед. Так бывает перед пургой. Но все обошлось. Через несколько часов ветер затих, и снова стало тихо и спокойно. Правда, иногда где-то далеко к северу от острова слышны были щелканье и покряхтывание моря.

16 января.

Ходил на дальнюю приваду, принес еще одного песца. Мороз сбавил – минус 35. Уже чувствуешь себя свободнее на свежем воздухе, легче дышится.

Данилыч ворчит на меня – почему на охоту я хожу пешком, а не на собачках. Дескать, привыкай обращаться и командовать собачьей упряжкой, скоро эта наука пригодится. А мне, признаться, не хочется возиться с собаками, переваливаться с нартой через гряды торосов – пешочком-то сподручнее. Данилыч добровольно отказался от охоты, хоть он и заядлый охотник, песцов должен отловить я. Ссылается на большую занятость. Действительно, дел у него невпроворот. Кроме своей основной обязанности (кухня, уход за собаками), у него и другая, не менее сложная и кропотливая работа: он занимается выделкой всех звериных шкур, собачьей упряжи, сделал новую нарту, заменил изношенные полозья на новые у старой нарты, пошив новых кухлянок, камлеек, торбасов и другой работой. Впереди, когда наступит светлое время, Николаю Осиповичу предстоит очень важная, требующая большого терпения и выдержки, работа – обучение молодых собак впервые ходить в упряжке. Конечно, по возможности мы в чем-то будем помогать Данилычу, например, в пошиве одежды.

В вечернее время я вышел на улицу прогуляться. Было тихо, я бы сказал, стояла торжественная тишина. Вокруг луны – большой круг, иначе, гало – верный признак перисто-слоистых облаков. Облака эти незаметны на ночном небе, но их можно определить по ослабленному, несколько тусклому свечению луны и звезд. Сильный мороз спирает дыхание. В глубоком небе застыли неподвижные звезды, которые словно замерзли и не мерцают. Передо мною лежит скованное льдом студеное море. При блеклом лунном свете ближайшие ко мне торосы принимают мертвенный бледно-желтый цвет. Кругом мертвая тишина, и все кажется мертвым. Все замерзло, все мертво. Пройдут миллионы лет, и такая будет вся наша планета. Замерзшая, мертвая планета Земля.