Арканы Мерран. Сбитый ритм - [45]

Не звук как таковой, скорее вибрация где-то внутри, в костях, словно самое счастливое и самое последнее воспоминание в жизни. Но в верхних нотах звона слышалась затаённая грусть или боль, отчего радость имела привкус печали.

Я хотела поделиться впечатлениями, но не смогла выговорить ни слова. Горло сжалось. Глубоко внутри шевельнулась не знакомая доселе радость быть, просто быть рядом. Ближе, ещё ближе. Проскочила и унеслась в Небытие мысль, что влечение плоти — всего лишь способ выразить что-то другое, что больше даже самой яркой страсти. Горячее дыхание защекотало губы, и…

— Брат Халнер, вас ждёт мать Селестина.

Да чтоб тебя! Я буквально подскочила от неожиданности, только сильные руки на плечах не позволили дать дёру.

На ступенях беседки стояли две стражницы. Даже отсюда видно, как побелели костяшки их пальцев на древках алебард.

— Благословение Великого Апри в это утро, — совершенно спокойно ответил Халнер, по-прежнему не давая мне отстраниться, — что случилось?

— В обители произошло святотатство. Извольте поторопиться.

Аркан II. Жрица Глава 10. Узоры

Кристалл крутанулся пару раз, сел в приготовленную ямку. Контур замкнут, можно начинать. Я поднялась, махнула рукой людям на другой стороне прогалины. Ишь, делегация набралась: и старшие сёстры во главе с настоятельницей, и несколько сестёр помладше, и зачем-то целых шесть стражниц… Вот так вот. Монастырь, устав, правила… а любопытство человеческое тут как тут. Но понять можно: святотатство в Цитадели не каждый день происходит. Потому и любопытство, и нервы. Причем у всех: даже Селестина шипела на нас, гостей, как раненая кобра. А уж её глаза без повязки — вообще страх. И как только Халнер мог так спокойно в них смотреть и даже спорить?

— Седьмой на полоборота! Седьмой, сказал!

И чего орёт? Будто сам не знает, что камни иллюзий здесь паршивые, старые, рассчитаны на помещение, службы транслировать. Куда им до считывания информационных следов!

Наконец, камень удалось довернуть как надо. Тут же на дорогу между Рощей и обрывистым берегом опустилась дымка, из неё выступили две молоденькие сестры в ритуальных одеждах. Полупрозрачные фигуры едва касались земли, при каждом движении конечности слегка расплывались, но тут уже ничего не сделаешь. Разве вот на пятом подкрутить…

Пока я в очередной раз бегала настраивать резкость, на иилюзорную дорожку перед девушками выскочило двое парней, оба белобрысые и высокого роста. Красные лица, пунцовые носы, помятая одежда в пятнах и крошках — казалось, считываемый образ сейчас начнёт испускать перегар.

Раздалось неизбежное:

— Уттти! Кто т-тут у нас таааааакие лааап-почки?

Театральные попойки не прошли даром — даже шелестящее эхо не помешало мне понять фразы, сказанные на Простом языке. А может, просто опыт…

Монашки шарахнулись в сторону, парни продолжили наступление. Из кустов неуверенно вылез третий собутыльник — темноволосый, гибкий, с ножом, к которому я самолично клепала ножны, пока его хозяин прохлаждался с очередной девчонкой. О боги, ну как можно быть таким идиотом!

— Пццны, вы к-куда? Вы чё? Нам уж’валить п-пора!

— Валить? Дев-ввок и завалим! — гоготнул один из белобрысых, — ать с-сюды! Помгай держать! Ухххх, какая цаца!

В следующий миг он бросился на ближнюю девушку, едва не сбив ту с ног. Несчастная заверещала. Её тут же заткнули чётким ударом по лицу: кровь залила расшитую ритуальную коту. Вторая девушка вырывалась уже молча.

— Эээй! Вы ****?! Хватит, ****!

Маро кое-как запихал нож за пазуху и ринулся вперёд. Ну, ринулся — громко сказано: выпил он изрядно, ноги заплетались, зато ругательства выкрикивал уже вполне трезвым голосом. Отвечали ему тем же.

— Ващще ****! Куд-да **** первым лезешь? И на тебя хватит!

— Да! Хватит!

С этим криком Маро попытался вклиниться между своими собутыльниками и оттолкнуть их от девушек. Поймав момент, монашка с разбитым носом извернулась, и укусила державшего её пацана. Тот взвыл, разразился виртуозной бранью. Девушка лягнулась, вырвалась, что есть силы припустила к обители.

- ****, ты ч-ччё наделал, ****?! — второй пацан схватил Маро за шкирку и попытался бить его, не выпуская при том монашку.

- ****!

- ****!

- ****!!

Началась толкотня. К «драке» быстро присоединился укушеный, вопя угрозы и проклятия. Вокруг в усмерть перепуганной монашки образовался хоровод из пьяных парней. Пацаны пытались повалить друг друга неуклюжими толчками в плечи и колени, но больш всех доставалось несчастной девушке. Однако довольно скоро она вырвалась из круга, согнувшись и закрываясь ладонями. Отчаянно всхлипывая, метнулась в сторону обрыва. Забыв о Маро, один из пацанов кинулся за беглянкой.

— К-куда п-пошла?

Догнал, вцепился в ритуальную котту. Девушка что есть силы рванулась прочь, оскальзываясь на камнях. Парень дёрнул воротник на себя. Ткань треснула. Юная монашка наконец-то стала свободной.

Навсегда и ото всего.

— Во подстава… — протянул пацан, нагнувшись над краем обрыва.

— Птичка перелётная, чтоб её! — ругнулся второй.

Маро не сказал ничего, только попятился. Это его спасло: один из пацанов развернулся. Схватив «подставщика» за грудки, с дикими ругательствами начал толкать того к краю.