Арканы Мерран. Сбитый ритм - [41]

— Привет, калеки! — ткнула я под лопатки зазевавшихся друзей.

— Ооооо, Кет! Жива-здоровааа! — Маро мигом обернулся и крепко обнял меня, закружив над землёй, — а то я уж собирался идти штурмовать этот сахарный домик! Забрали, понимаешь, главного дегустатора, и как теперь бухать-то?

— Каком кверху! — засмеялась я в ответ, — поболеть уже нельзя!

— Нельзя! Нам вот сказали, ты тяжёлая, может, и не выйдешь. А ты лёгкая как пёрышко, уххаха!

— Да опусти ты её уже! Неприлично ведь! — зафырчала Эвелин.

Однако едва я коснулась земли, она сама обняла меня и поцеловала в щёку.

— Ну как ты, Кети? Отто уже почти оправился, а ты-то как?

— Да нормально вроде уже… Слушай! А чем дело-то закончилось тогда? С представлением, в смысле?

— Нормально прошло, — отрезала Эвелин, — ты лучше скажи, ты Полносолнцее в обители встретишь? У нас все обзави…

— Нормально? Ты это называешь нормально?! — воскликнул Маро, — да Халнер такую иллюзию закатал, у меня до сих пор челюсть в озере валяется! Кет, прикинь! Иллюзия тебя, делающей иллюзию! Не отличить вообще! Во-об-ще! Я и не знал, что он так может! Никогда бы не поверил, что это не ты на сцене, если б не знал!

Я почувствовала, что губы сами расплываются в улыбке.

— Ого! Значит, всё удалось в итоге? А Дарн чего?

— Чего-чего, запил, чего, гыгыгы. От счастья, что тот лорд, как там его… а, неважно, лорд, короче, нас к себе в Дельту пригласил. Так что теперь туда едем. Ну это, конечно, если Халнер снова Дарна на место не поставит, гыгыгы.

— Так в итоге, Кети, тебя уже скоро отпустят, или ты Полносолнцее здесь встречать будешь? — гнула своё Эвелин.

— Да тут, к сожалению… Не смотри так! Какое богохульство? Просто жрать нечего в этой благодати. А ты чего лыбишься стоишь? Небось, на мамашкиных харчах не худеешь! — я шутливо ткнула Маро в не по годам круглый живот.

— Так на вот, поправляйся, скелетина, — не остался в накладе парень, и вынул из сумки изрядно помятый сверток, — кстати, как закусь вот эти круглые самое то. Так что давай-ка вон к деревьям, отметим твоё выздо…

— Чтооо?! Ты что, настойку принёс?! — снова окрысилась Эвелин, — только попробуй достань! На воротах висеть будешь, усёк?

— Тю! Давно усёк, что ты зануда! — заржал Маро, — и подпространство кроить не умеешь ни фига. Пойдём, Кет, от этой неумехи, не понимает она нас.

— Неумехи? А задницу тебе кто штопал?! — ни на шутку распалилась лекарка, — Великий Апри! Почему тот монторп тебя не разодрал! Тарвол ты, и больше ничего!

— Ну вы, ребят, даёте! Представление устроили! — засмеялась я, — давайте, что-ли, плату брать!

Брат с сестрой моментально замолчали и оглянулись вокруг. Разгрузка обоза закончилась, монашки с интересом наблюдали за перепалкой гостей.

— Позоришь всех! Хоть мать бы пожалел! — прошипела покрасневшая до корней волос Эвелин.

— Ей не до этого сейчас, — фыркнул Маро.

Он тут же подбоченился, красуясь перед монашками: по мнению парня, широкая белозубая улыбка могла свести с ума любую девчонку.

— А что, Хели тоже здесь? — удивилась я, стараясь заодно перевести разговор.

— Да вон они общаются, — кивнул куда-то Маро, и тихо добавил, скосив уголок губ — слушай, а ходы в монастырь-то есть боковые? Не в курсе? А как часто эти обозы…

Но я уже не слушала. Не так давно я узнала, что театр — дело семейное в прямом смысле. Так, хозяйка, у которой я жила, оказалась не только матерью моего приятеля и собутыльника Маро, но и родной сестрой моего наставника Халнера, и соответственно сводной сестрой директора. Добрая женщина относилась ко мне тепло, и тоже приехала навестить. Однако сейчас она общалась со своим братом. Я приветственно помахала им обоим, впрочем, не надеясь на успех: собеседники выглядели полностью сосредоточенными на разговоре. Однако Хелия заметила, и тут же замахала в ответ, широко улыбаясь и беззвучно выговаривая что-то вроде «сейчас-сейчас». Потом она сдвинула брови и толкнула Халнера. Тот обернулся, коротко кивнул и снова отвернулся, продолжая что-то говорить сестре.

— …глюки. Эээй? — Маро ткнул меня под рёбра.

— Сам ты глюк! — огрызнулась я, переводя взгляд на приятеля, — и даже не думай попасть на Пляски!

— Так я и не думаю. Ты о чём вообще?

— Угу, ты не думаешь, ты планируешь, — мрачно сказала Эвелин, — слушать противно! Лучше бы об источниках поговорили. Кстати, Кет, в них какая вода?

— Откуда я знаю! Кажется, раствор какой-то…

Посыпались вопросы о лечении. Я отвечала как можно подробнее, но о многом, конечно, могла лишь гадать. Мы проговорили долго — о лечении, о театре, просто о всякой ерунде. Со временем к нам присоединилась Хелия, а вот Халнер даже не подошел — помахал рукой и удалился в обитель.

Когда солнце коснулось гор на противоположной стороне озера, стражницы погнали посетителей прочь. С нынешнего вечера обитель закрывалась на три дня и ночи Полносолнция, чтобы ничто мирское не отвлекало сестёр от поста и молитвы.

После закатной службы я собиралась шмыгнуть к себе, но меня буквально за шкирку поймала сестра Нилия, старшая по купальням. Эту высохшую старую деву боялись практически все обитательницы монастыря. Поговаривали, что благочестие её столь сурово, что некоторые молодые монашки после беседы начинали отмаливать не только свои грехи, но и своих предков, и их друзей, и предков их друзей, и вообще всех на свете, причём грехи самые невообразимые, вроде мытья посуды в неподобающее время суток. Но лично меня острый взгляд из-под вечно насупленных бровей совсем не впечатлял, разве что хотелось двинуть карге с ноги.