Аркадия - [28]
— Ну ладно… Ну понял… — сказал Барат.
Он после удачного выстрела явно чувствовал себя настоящим героем. Этаким отважным Лотаром из сериала про Дикие Земли: победил всех чудовищ, одолел всех врагов. На него теперь посматривали с опаской: он, вероятно, убил живое, дышащее существо.
А что, он и человека так же может убить?
Наверное, может.
Поэтому, надо думать, Эразм и включил его в состав экспедиции.
В Аркадию мы возвращались притихшие. Кажется, только сейчас мы поняли, какие трудности будут сопровождать нас в походе.
Нам ведь тоже и стрелять придётся, и убивать.
Вот ещё одна причина, по которой Эразм заблокировал нам чипы.
Правда, я сразу решил, что убивать никого не буду.
Слишком уж отвратительно это выглядит.
Кстати, без чипов мы и через Периметр теперь пройти не могли. Не получая гражданских кодов, защитные системы воспринимали нас как чужих. Эразму пришлось создавать специальную программу по идентификации внешности, иначе включился бы инфразвук, а далее автоматически последовал бы прицельный огонь.
Узнав об этом, я вдруг чувствовал себя как моллюск, вытащенный из раковины: мягкое, беззащитное тело и хищные пасти рыб, проплывающих неподалёку.
У остальных, по-моему, ощущения были не лучше.
Веселился один Барат, которому всё это нравилось.
И, видимо, чтобы поднять нам настроение, Эразм устроил на этот раз официальные проводы. Первая экспедиция два года назад отправилась в путь без шума: я, как, думаю, и большинство, о ней ничего не слышал. Ушли и сгинули. Я даже имён их не знал. А тут уже за трое суток до выхода об этом якобы грандиозном событии было объявлено по сетям: девять отважных граждан Аркадии отправятся за Периметр, чтобы исследовать Дикие Земли. Ни о каком энергетическом кризисе, ни о каких таблетках, которые мы должны были найти, в новостях, генерируемых Эразмом, не было ни намёка: не надо паники, последствия её могут оказаться катастрофическими.
В общем, на площади, перед колоннадой Дома Искусств состоялась торжественная церемония. Развевались флаги, играла музыка, Эразм, появившийся на экране почему-то в виде изображения, а не голограммы, сказал речь, где прославлял наше мужество, девушки из команды чирлидерш, победившей на недавно состоявшемся Фестивале, вручили нам яркие, светящиеся георгины.
Ноллы среди них не было.
Я нигде не видел её, хотя, разумеется, трудно было различить отдельные лица в толпе.
Мы стояли на вершине мраморной лестницы — нам аплодировали, что-то кричали, пускали в небо красиво разрывающиеся петарды.
Выше них плыли за горизонт жемчужные мелкие облака.
Леда вдруг негромко сказала:
— Скорей бы это закончилось.
Я удивлённо на неё посмотрел. Как бы там ни было, что бы я ни чувствовал в последние дни, но сейчас я был по-настоящему горд: Эразм отобрал меня для этого действительного героического похода.
Я слышал шум голосов, я видел лес поднятых в приветствии рук, у меня, как я ни сдерживался, слёзы наворачивались на глаза.
Это был чудесный, одухотворяющий миг.
Никогда в жизни я ничего подобного не ощущал.
Леда опять сказала:
— Как сделать людей счастливыми? Убедить их, что они счастливы. Только и всего.
Она стояла рядом со мной.
Нас вообще расставили на верхней площадке парами: Барат и Сефа, Семекка и Петер, Азза и Ракель, Леда и я. А чуть позади нашего полукруга — Раффан.
Мне было странно: о чём это она?
Разве такие слова надо говорить в данный момент?
Или она волнуется перед началом пути?
— Мы дойдём до Гелиоса, — твёрдо сказал я.
Леда повернулась ко мне:
— Конечно, дойдём. Куда нам деться?
Она неожиданно улыбнулась:
— Дойдём.
И вдруг посмотрела — словно видела во мне что-то такое, чего не видел я сам.
Глава 9. Гелиос
В конце августа, когда после недели дождей вновь устанавливается ясная солнечная погода, я наконец выбираюсь из города и по тропинке, которую за последние месяцы утоптали до черноты, иду к Холму, увенчанному каменной насыпью.
Время уже склоняется к вечеру. Я сильно задержался на заседании Городского совета. Оно, как всегда, проходило у нас долго и бурно, в основном из-за Хеллера, который снова — наверное, в пятый раз — предложил создать бригаду охотников для промысла в ближайших лесах.
Аргументация Хеллера достаточно убедительна: спасибо Семекке, что запустила второй биореактор, теперь, несмотря даже на рост населения, мы можем увеличить продовольственные пайки. Но мы ведь не знаем, сколько эти биореакторы ещё будут работать. Не знаем? Не знаем! Они могут остановиться в любой момент.
Что тогда?
Ему, как обычно, возражают Дирр и Гаррон. Пищевое разнообразие — не главная наша проблема, утверждают они. А что до остановки биореакторов, то катастрофы не произойдёт: мы всегда можем перейти на подножный корм.
Гаррон:
— Как вы знаете, при прежнем режиме нам по возрасту не полагался паек. Так распорядился Кошаг. Мы много лет питались травой, листьями, мелкими ветвями кустарника. Достаточно для поддержания жизни. Проверили на себе… А потому хватит толочь воду в ступе! Надо решать другие вопросы, гораздо более важные…
По их словам, необходимо срочно обустроить роддом. Инкубатора у нас больше нет, он заблокирован, по-видимому, всерьёз и надолго. А вчера у одной из женщин опять были неудачные роды.
